Все, что она хочет

Лем Ирина Николаевна

Но этого не может быть! Его жена мертва. И ее неродившийся ребенок тоже. Нет, погоди... А первое их дитя... Та самая малышка, которую он не убил? Неужели это она?!

Девушка что-то говорила, Роберт не слышал. Она показывала на пальцах, он не обращал внимания. Она потрясла его за рукав.

– С вами все в порядке?

33.

Нет, с ним все было не в порядке. Находился вне себя. В полнейшем разброде и растерянности - впервые в жизни. Лишь одну вещь осознавал: он не может потерять ее еще раз. Зачем, почему - дело второе.

Заставил

себя очнуться.

– Вы мне ужасно напоминаете одну знакомую, - проговорил он деревянным голосом, до смешного ненатуральным.
– Простите, ваша фамилия Ди Люка?

– Да, - ответила девушка и удивленно посмотрела на незнакомца.
– Откуда вы знаете?

– А маму звали Лилия?

– Да.
– Удивление в ее глазах сменилось настороженностью.
– Вы кто?

– Не пугайтесь. Я ваш родственник. Роберт Ди Люка.

Девушка присмотрелась к мужчине. Настороженность растаяла, глаза потеплели, на губах появилась улыбка.

– Точно. Я вас узнала. Видела на фотографиях в бабушкином альбоме.

– Она жива?
– Старался не выдавать волнения, но голос дрогнул.

– Да. Мы вместе живем. Хотите зайти?

– Нет-нет. Сейчас не время. Тебя как зовут?

– Тиффани, - ответила она и церемонно протянула руку. Он взял ее мягкую ладонь и не отпустил. Прикрыл второй рукой.

– Послушай, Тиффани. У нас в семье сложились слишком неоднозначные отношения. Можно попросить не рассказывать бабушке о встрече со мной? Пусть это останется нашим маленьким секретом. Когда-нибудь, когда наступит подходящий момент, я обязательно ее навещу.

– Хорошо.
– Тиффани кивнула и мягко высвободила руку.
– Извините, мне пора. Я в аптеку шла. Бабушке нужно лекарство.

– Что за лекарство?

– Для пищеварения. Флакорабин. Только у нее потом голова кружится, и надо лежать.

– Почему?

– Побочный эффект.

– А другое нельзя купить?

– Другие дорогие, - сказала Тиффани и сделала шаг в сторону, собравшись уходить.

– Подожди.

Роберт потянулся к заднему карману за портмоне. Достал несколько двадцаток, щедрым жестом протянул Тиффани.

– Купи самые хорошие.

Она секунду помедлила, глянула вскользь на одежду, на машину. Человек не чужой. Взамен ничего не просит. Не бездомный, не бедняк, раз на «Феррари» ездит. Смотрит просительно, значит - искренне хочет помочь. Почему нет? Мелани - его мать. И неважно, что между ними произошло, в каждой семье бывает.

Приняла деньги.

– Спасибо.
– На глазок прикинула сумму.
– Куплю самые дорогие таблетки - швейцарские. Они в воде растворяются, пьются легко. И не имеют побочных действий. Спасибо, дядя Роберт.

– Называй меня просто Роберт.

– Хорошо, Роберт.
– Тиффани вопросительно посмотрела на него: уходить не торопится, хочет еще что-то спросить? Про состояние матери или...

– Тиффани... У меня вопрос...
– Роберт замялся, неожиданно для самого. Обычно он

не робел с людьми, тем более - с женщинами, тем более - с подростками.
– Можно мне иногда приезжать сюда, поговорить, справиться о здоровье бабушки? Ты не против? Но пока не буду заходить в дом. У нас старые проблемы, знаешь, как иногда бывает. Хочу постепенно налаживать контакт.

– Конечно, я не против. Вы можете мне звонить. Запишите номер.

Не поверил собственным ушам. Удача! Тиффани не только отнеслась к нему без предубеждений, она согласна поддерживать контакт. Значит, в семье ничего не знают... И не догадываются...

Записал ее телефон, попрощался. Тиффани отправилась по тротуару, Роберт сел за руль. Не сел, а плюхнулся - машина просела, недовольно пискнув. Коленки не держали, руки тряслись. Чтобы их успокоить, схватился за рулевое колесо. Взглянул в зеркало заднего вида, и молча ахнул. Тиффани была не только глазами похожа на мать, сзади вообще ничем от нее не отличалась. Та же хрупкость. Те же невероятно стройные, волнующие ноги...

Роберт вслух вздохнул, и получилось - вроде всхлипнул. Подступили слезы, сдержать их не нашел сил. Завел мотор, медленно тронул машину. Слезы текли и мешали обзору, но Роберт их не вытирал. Чувствовал себя опустошенным. Или обновленным. В любом случае - изменившимся. Точно знал, что в лучшую сторону. В его внутреннем вакууме из пыли и пепла родилась надежда, только пока непонятно - на что. Почему-то ощущалась радость.

Доставил машину домой, бросил напротив виллы, предоставив слугам дальше позаботиться, сам отправился на берег.

День клонился к вечеру, людей на пляже немного, и они не мешали. Роберт прошел далеко-далеко - где кончался песок и начинались каменистые дюны, туда даже нудисты не заходили. Опустился на валун, отполированный дождями и ветрами. Посмотрел на заходящее солнце в багровом ореоле.

Странные мысли пришли. Живет на свете шестьдесят лет, а ни разу не остановился, чтобы без суеты и спешки полюбоваться морским закатом среди причудливо раскрашенных облаков. Не прислушался к переливчатому голосу волн, которые торопятся на берег, потом также торопливо бегут назад, оставляя пузырьки пены и ошметки морской травы. Не взглянул на темнеющее от сумерек небо, не подстерег рождение первой звезды. Не подставил лицо океанскому бризу. Оказывается - его прикосновение нежно и тепло, как прикосновение любимых рук.

Не полюбопытствовал: сколько песчинок в пригоршне, что творится за горизонтом, почему не остывает солнце и как образовался Великий Каньон...

Не задался банальным вопросом: что нужно человеку для счастья?

Только не деньги - глупость, продолжающая жить в умах.

Любовь? Она обманчива, непостоянна.

А без нее нельзя. Что лучше - любить или быть любимым?

Когда-то он думал, что быть любимым. И ошибся.

Теперь он знает. Он даст себе второй шанс. Он полюбит Тиффани как Лилию и будет снова счастлив.