Все дело в любви
Шрифт:
Тара выпрямилась и бросила на сестру гневный взгляд, та в ответ лишь усмехнулась.
— Пойдем, Мэд, — сказала Хлоя. — Сдается мне, Таре нужно побыть какое-то время одной. — И ее легкая изящная фигурка направилась к гостинице, Мэдди пошла следом.
Они снова оставили ее наедине с Фордом.
Тара с трудом сдержала улыбку и стрельнула глазками на Форда, не решаясь посмотреть ему прямо в глаза, потому что знала, что размякнет. Закончив с узлом, она ступила на причал.
Форд протянул ей руку, чтобы помочь,
Тяжело вздохнув, она запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. И, как и следовало ожидать, увидев его двухдневную щетину, смешливые морщинки вокруг чарующих глаз и непреодолимо очаровательную улыбку, она растаяла словно кусок масла на горке блинов.
— Что? — спросил он.
Она молча смотрела на его крупные и влажные формы и качала головой.
— И почему ты не полысел со временем? Или не потолстел? — Ее действительно задевало то, что в свои тридцать четыре он выглядел еще лучше, чем в семнадцать. — Мог хотя бы рыгать на людях или чесать себе где не следует.
Он изогнул бровь.
— Хочешь, чтобы я задницу на людях чесал?
— Да, — сказала она. — Можешь еще сморкаться в публичных местах.
Он улыбнулся мягкой, но уверенной улыбкой.
— Что?
— Мне кажется, или ты меня клеишь?
И как он догадался?
— Слушай, у меня и без этого проблем хватает, и проблем куда более серьезных, чем попытка возобновить отношения с тобой сейчас, когда мы живем в одном городе.
Секунду Форд смотрел на нее, затем одним шагом сократил расстояние между ними, прижав ее спиной к зданию.
— Я могу дать тебе пищу для размышлений, которые отвлекут тебя от любых других проблем, — сказал он шелковым голосом.
На этот счет она не сомневалась.
Чувствуя, что она сдается, он нагнулся и поцеловал ее в шею.
— Скажи только слово.
«Слово», — подумала она и поежилась.
Секс. Просто секс. И это будет великолепно, но этого будет недостаточно. Совершенно недостаточно.
— Нет, — сказала она с большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле.
Если он и был разочарован, то никак не показал этого. Он ушел, оставив ее одну дрожать у стены от переполнявших ее эмоций.
Что ж, это уже не первый раз.
Когда он ушел, Тара нервно выдохнула и направилась в гостиницу. Она вошла в прохладное помещение и решила собраться с мыслями.
— Миссис Дэниелс, с вами все в порядке?
Тара повернулась к Карлосу Родригесу, парнишке из местного колледжа, которого они наняли на лето разнорабочим, чтобы было кому двигать мебель, красить стены и прибираться. Когда они увидели его в первый раз, то решили, что едва ли из него выйдет хороший работник, он был весь в пирсинге и безобразных штанах, ширинка которых свисала едва ли не до колен. Тем не менее из него вышел толк. В свои семнадцать он уже был ростом под метр восемьдесят.
Тара знала из его анкеты и разрешения на работу из колледжа, что он был неглупым малым, но ленивым и склонным впутываться во всякие неприятности. Впрочем, так часто случается с детьми, у которых нет объекта для подражания и которые вынуждены заниматься неквалифицированным трудом, чтобы прокормить себя, маленьких братьев и сестер и бабушку.
— Со мной все в порядке, — заверила его Тара.
— Я прополол газон и покрасил стены в прачечной.
— Отлично. Ты уже пообедал?
— Да.
Тара знала, что он врет.
— Я оставила тебе сандвич в холодильнике.
— Спасибо, но…
— Никаких «но». Ешь его.
Он отвернулся, чтобы она не видела его лица.
— Я возьму его домой.
Где он непременно отдаст его сестрам или бабушке.
— Ешь здесь, а я сделаю еще, чтобы ты взял домой.
Он посмотрел на нее, и заметно было, как он мечется между гордостью и голодом. Соблазн поесть победил, и он пошел на кухню.
Хлоя вошла в комнату из вестибюля. Она накинула легкий сарафан поверх бикини.
— Надеюсь, ты довольна собой? — сказала она Таре. — Ты снова повздорила с Мэдди. А еще говоришь, что не любишь конфронтацию.
— Не было никакой конфронтации.
— Шутишь? Ты сам ходячая конфронтация.
— Да о чем ты говоришь? Это ты вечно все начинаешь. Ты вообще ничего не умеешь держать при себе.
Хлоя раздраженно опустила руки на бедра.
— Потому что заметать все под ковер и держать внутри себя — это по твоей части. Нет уж, сестренка, я так не могу, но поскольку меня ты все равно никогда не поймешь, то мы просто вынуждены соглашаться друг с другом или не соглашаться.
— Отлично, — сказала Тара.
— Отлично. Еще я предлагаю не разговаривать какое-то время — по крайней мере до тех пор, пока ты не научишься признавать свою неправоту.
— Я бы с радостью признала свою неправоту, если бы была не права.
Хлоя подняла руки вверх, затем повернулась к Кар-лосу, который вышел из кухни, поедая сандвич.
— Эй, милашка, — сказала она, пуская в ход свое обычное очарование, как будто только что не пререкалась с Тарой. — Как дела?
Карлос улыбнулся ей.
Хлоя умела производить впечатление на мужчин.
— Я почти закончил на сегодня, если у вас нет для меня еще каких-нибудь заданий.
— Да, — сказала Хлоя. — У меня найдется для тебя работенка. Может, ты скажешь моей сестре, что никому не нравятся самодовольные всезнайки?
Карлос не знал, на кого смотреть.
— Не надо ставить его между двух огней.
— Да ты просто боишься, что он встанет на мою сторону. — Хлоя повернулась к Карлосу спиной. — Я повышу тебя, если ты скажешь ей, что от того, что она держит все в себе, у нее появились морщины.