Всё для тебя
Шрифт:
— Тебе нравится квартира, которую я снял для нас?
— Ничего.
— И всего лишь? Тебе мало пяти комнат, со всей мебелью и шикарным роялем?
— Да нет, — Анна засмеялась. — С милым рай и в шалаше!
— Ах вот как? Значит Ева недовольна?
Анна прижалась к нему.
— Наоборот! — сказала она, поцеловав его в губы.
— Здесь, в Милане, ты так занята репетициями, что нам не хватает времени для любви!
— Неправда! — возмутилась Анна.
Он
— Ах ты проказник! — она чмокнула его в нос. — Мы занимались любовью не далее как вчера!
— А сегодня еще нет!
И Эдуард понес ее в комнату, где они спали.
— Сейчас моя Виолетта обнимет меня и я растаю в ее объятиях.
— Не называй меня так!
— Разве я не достоин любви такой женщины?
Он положил ее на кровать и лег рядом.
Солнце светило в окно, доставая длинными косыми лучами до постели. Свежий теплый воздух струился в приоткрытое окно.
— Эдуард, здесь бывает дождь?
— Я не помню, — нежно прикасаясь губами к ее лицу, прошептал он. — Когда я вижу тебя, то обо всем забываю.
Любовники были во власти страсти.
— Эдуард, открыто окно!
— Ну и что? Пусть все знают о нашей любви!
Заходящее солнце бросало последние отблески на постель влюбленных, но им потребовалось еще много времени, чтобы насладиться друг другом.
Сильный ветер распахнул приоткрытое окно, скрутил занавеску и подбросил ее вверх.
Молния осветила лица спящих любовников, гром, казалось, расколол небо. Хлынул теплый весенний ливень.
— Эдуард! — Анна вскочила с постели. — Дождь!
Огромные теплые капли хлестали по подоконнику, проникали в комнату. Кружевная занавеска металась по ветру.
Эдуард встал и закрыл окно.
— Ты соскучилась по дождю?
Анна обвила его шею руками.
— Да. Пойдем на балкон!
Удар грома оглушил их, шум ливня усилился.
Они оделись и вышли на балкон.
Ветер раскачивал персиковые деревья, шумел листвой. Небо, почти черного цвета, разрывалось стрелами молний. Струйки воды бежали по тротуарам, унося с собой оборвавшиеся листья. Воздух наполнился ароматом цветов и свежестью.
Анна подняла голову и глубоко вздохнула, стараясь втянуть в себя как можно больше свежего воздуха.
— Вот видишь, — сказал Эдуард, — ты можешь вызывать дождь.
— А что еще я умею?
Он прижал ее к себе.
Дождь стекал по их волосам на плечи, одежда уже совсем намокла и начала прилипать к телу.
— Ты настоящая русалка! — сказал он, целуя ее мокрые губы. — Только не уплывай от меня никогда!
— Никогда! — Анна мотнула головой и залезла руками под его мокрую рубашку.
Первые лучи солнца пробились сквозь черную толщу туч. Ливень ушел в сторону, повиснув над горизонтом синей полосой.
— Когда твои волосы высыхают, они превращаются в золотые пряди.
— Эдуард, дай мне расчесаться! Я тороплюсь в театр.
— Какими духами ты будешь пользоваться сегодня?
— Вот этими, — Анна потянулась к маленькому синенькому флакончику.
Эдуард откупорил бутылку шампанского, и пенистая струя хлынула прямо на платье Анны.
— Эдуард!
Он засмеялся.
Анна не успела увернуться от хлынувшей струи.
— Ты знаешь, какой сегодня день? — спросил Эдуард и принялся раскручивать бутылку вокруг своей головы, поливая шампанским стены и мебель комнаты.
— Эдуард, ты сошел с ума! Забрызгал меня и все вокруг.
— Давай скорее бокалы, а то в бутылке ничего не останется!
Анна схватила первые попавшиеся.
Остатки шампанского были разлиты по бокалам.
— И какой же сегодня день? — Анна сделала глоток и уставилась на Эдуарда.
Он вскочил на стул и голосом оратора произнес: «Сегодня я прошу вашей руки!» Спрыгнув со стула и подойдя ближе, тихо добавил: «Будь моей женой!»
Анна смотрела в его переполненные любовью и нежностью глаза.
«Как тогда! Как в первый раз! Такие же чувственные и бездонные! Неужели я, утонув в них один раз, уже не выплыву никогда в жизни?»
— На всю жизнь, — промолвил Эдуард, целуя ее руки. — На всю!
Потом он целовал ее в губы, не оставив на них и пятнышка помады; распускал ее волосы, бросая шпильки на пол; брал ее на руки и кружил по комнате.
— Я куплю тебе новое платье, а это нужно снять!
— Эдуард!
— Да-да! И не сопротивляйся!
Анна и не могла сопротивляться.
Едва к ней прикасались его руки, она всякий раз была готова отдаться безумству любви.
— А театр?
— Я отвезу тебя на машине. Мы долетим быстрее птицы!
Они опустились на ковер.
Анна протянула к нему руки.
— Ты согласна быть моей женой? — спросил Эдуард, целуя ее.
Он нежно провел рукой по груди Анны.
Она, вся облитая шампанским, больше не могла произнести ни слова. Только томные стоны вырывались из ее груди. От ощущения реальности не осталось и следа. Губы и руки любимого уносили ее в царство любви, наслаждаться которой они оба могли без конца.