Всё для тебя
Шрифт:
«До свидания, Италия! Здесь мне было так грустно и так радостно».
— Мы еще приедем сюда? — обратилась она к Эдуарду.
— Конечно, — улыбнулся он, увлекая ее за собой в салон самолета.
«Боинг» птицей рассек воздух.
Петербург утопал в зелени.
Июньские белые ночи вызывали у Анны почти священный трепет.
Любовники стояли на набережной Невы.
Солнце давно зашло, но было так светло, как будто бы ночь еще не наступила.
— Время уплывает так же, как и эти корабли, — грустно сказала Анна.
— А ты куда-нибудь торопишься? — поинтересовался Эдуард. — Смотри, за этим кораблем идет следующий. Это значит, что после «сегодня» настанет «завтра». И так будет без конца.
— А мы?
Он усмехнулся, бросив камень в воду.
— Эдуард, я замерзаю.
— А мы будем любить друг друга сколько хватит сил, — сказал он, накидывая на плечи женщины свой пиджак.
— А есть место, где время останавливается?
— Есть, — уверенно ответил Эдуард. — Время останавливается там, где сердца соединяются в одно.
— Мы поедем туда? — улыбаясь, спросила Анна.
— Конечно.
— Когда?
Эдуард сделал загадочный вид.
— Сейчас! — ответил он, глянув в сторону машины. — Наш белый конь ждет у ворот.
Они сели в автомобиль.
Рассвет позолотил верхушки деревьев и белый коттедж, что предстал перед их взором.
Все Анне было здесь знакомо: первый этаж с мастерской художника и уютной кухней, мягкая кожаная мебель второго этажа, где Эдуард ухаживал за ней, подавая блюда на любой вкус. Но спальня…
«Она ассоциируется у меня только с ним. Там, где Эдуард, всегда полно нежности и тепла».
Анна вышла на балкон.
«Как все преобразилось! Зимняя сказка сменилась на летнее великолепие, разлитое по полям и лесам. Прибрежные плакучие ивы отражаются в речке, опуская свои длинные ветви прямо в воду».
— Моя Анна любуется первозданной красотой? — спросил Эдуард, выйдя следом за Анной.
— Не нарушай, пожалуйста, тишину, — кокетливо ответила она. — Слышишь, как стрекочут кузнечики?
Эдуард не отвечал.
— Почему ты молчишь?
— Я не нарушаю тишину! — улыбаясь ответил он.
Анна перегнулась через перила.
— Давай спустимся вниз! — предложила она.
— Давай! Только не таким образом.
Они пошли к речке.
Ромашки и васильки качали своими венчиками при каждом дуновении ветра, полосатые шмели с жужжанием вились вокруг них.
Эдуард опустился на траву.
— Такого не было даже в Италии! — сказал он. — Буйство природы всегда поражало меня. Но здесь я понимаю, что и у скромности есть свои прелести.
Анна плела венок из цветов.
Эдуард наблюдал как она перебирает своими красивыми пальчиками тоненькие стебли. Он взял ее руки в свои.
— Эдуард, — сопротивлялась Анна, глядя, как венок упал в воду и поплыл по течению.
Эдуард приблизился к ней.
— Ты красива без всяких венков и украшений. Твои руки — тоненькие стебельки, а глаза — васильки.
Он нежно провел рукой по золотистым волосам. Ветер путал их, закрывал ее красивое лицо. Эдуард убрал прядь волос с ее лица и поцеловал Анну в губы.
— Анна, а вот сейчас ты похожа на лесную нимфу.
— Я похожа на кого угодно, — засмеялась она, — только не на Анну.
Он поглаживал ложбинку на ее спине.
— Прекрасная женщина всегда собирательный образ, — ответил Эдуард. — В ней сочетаются все прелести и все качества, которые встречаются у других женщин в единственном числе.
Анна уже не слышала его слов.
Теплый ласковый ветер, аромат цветов, уютное журчание речки и нежные прикосновения любимого унесли ее в другой мир. Она отвечала на страстные поцелуи Эдуарда, едва успевая переводить дыхание. Небо с кудрявыми облаками кружилось у нее над головой. Казалось, что так было и будет всегда.
«Время остановилось», — подумала она.
Эдуард прижимал ее к себе, и его возбуждение передавалось Анне. Он уже скинул с нее платье и разделся сам. Они чувствовали друг друга, и их сердца соединились в одно.
Любовники слились в вечном танце. Она стала ромашкой, а он шмелем. Он проникал в нее, он пил ее. Он стал солнцем. А она, оставаясь цветком, поворачивалась к нему.
Много дней не замечали они времени…
Мариинский театр встречал Анну, как и полагается встречать «звезду».
Журналисты и газетчики не оставляли ее в покое. Приходилось каждый день отвечать на их вопросы, выступать по телевидению, делиться впечатлениями и планами на будущее.
Матильда была вне себя от радости.
— Мой племянник женится, — прищурив глаза, говорила она. — И вы знаете на ком? На самой знаменитой и красивой женщине в мире.
— Не надо так преувеличивать! — возмущалась Анна.
— Да, да. Это чистая правда! — добавляла госпожа Везендок, не обращая внимания на возражения певицы.
Артистка была окружена вниманием со всех сторон. В Петербурге все знали о ее портрете, который написал с нее Эдуард в Италии.
— Русалка Средиземноморья доплыла и до нас, — восторгалась Матильда, рассматривая обложку журнала, где крупным планом была напечатана репродукция картины.