Все дороги ведут к тебе
Шрифт:
– С han eil s м thichean ann …[40]
****
– Наконец-то…
Елена осторожно приоткрыла глаза. Слава Богу, кто-то заботливо додумался прикрыть окна. Мягкие лучи солнца, нежно золотили комнату, через занавески. Она поднялась в собственной постели, на этот
– Не моих рук дело, малышка. Твоя сестричка позаботилась.
– Где Инна?..
Елена оглядела комнату, в поисках сестры. Огромный медведь в противоположном углу, также нагловато ухмылялся, глядя на нее пластиковыми глазами.
– Она успокаивает Марту. Похоже, мой запас слов уже давно исчерпался! Ты, проспала всю ночь. Доктор объявил свой жуткий диагноз, и был таков.
– Какой диагноз?..
Елена нервно заерзала на постели, зарываясь в одеяло. Потом, глядя на Доннана, поняла, что ее снова поддразнивают.
– Сказал, что у тебя нервное истощение. Ты должна разумнее тратить свои силы, малышка. Я не смогу всегда быть рядом, чтоб…
– Подхватить меня…
Девушка моментом вспомнила прошедшее утро, и кому обязана тем, что не свалилась на пол, ударившись головой.
– Спасибо тебе!
– Это всего лишь благодарность за пирог! Испечешь еще, так и быть, присмотрю за тобой.
Он, шутя, подмигнул ей, поднимаясь на ноги.
– Я хочу спросить. Тот же самый вопрос я на днях задал своему брату. Принесешь ли ты больше пользы, стоя рядом, или же находясь в дали?
Он отчего-то стал серьезным. Елена, не понимая, вопросительно глянула на него.
– Ты бы хотела…
– Да!
Он усмехнулся. Выходя из комнаты, обернулся к ней со словами:
– Да будет так, малышка!
****
Алекс, не удержавшись на самом краю широкой кровати, полетел прямо на пол. Чертыхаясь и стряхивая с себя остатки сна, он, немедленно подскочив, ошеломленно глянул на свою ладонь. Ощущение тепла сохранилось до сих пор. Сон был столь явным. Происходило, что-то странное, и он как его это не злило,
он не мог отыскать этому толковое объяснение.
– Чертовщина…
Он раскрыл шире окно, впуская свежий ветер. Тот ворвался в комнату, остужая, натиском срывая простыни с постели.
– Будет буря.
Босиком, он, как и заснул в опаленных брюках, успев вчера скинуть лишь рубашку, поплелся вниз. Во рту пересохло. Наглотавшись дыма, он до сих пор ощущал его горький привкус во рту. Взлохмаченные волосы, спутанными прядями опускались на глаза. Он оставил тщетные попытки пригладить их. Двухдневная щетина, на испачканном лице, гармонично завершала его образ.
– О, мой Бог!..
Тонкий голос Ивонн заставил его скривиться.
– Ты похож на чудовище!
Алекс, молча, помолился. В надежде, что она, испугавшись, уберется, наконец, из его дома. Из его жизни…
– Ты не должен был лично принимать участие во всем этом… этом…
Она запнулась под вмиг охладившим ее пыл взглядом.
– О, да, конечно, мой красноречивый друг! Тебе, конечно, понадобилось играть в героя! Это похвально, но недопустимо! Ты мог погибнуть!! Ты должен лишь показывать пальцем в нужное направление, а не спасать мир!!
Молодой человек, подойдя к высокому графину с водой, подняв его, стал пить прямо с горлышка. Прохладная вода пролилась, стекая по шее.
– Т'es d йgueulasse![41]
Он удовлетворенно ухмыльнулся. Осталось только почесаться, словно горилла, и она скончается от отвращения… Алекс, все же удержался от этого соблазна, намереваясь терпеть до последнего, но не смывать с себя всю эту грязь. Все, лишь бы позлить ее подольше.
– Ты не поздоровался, как подобает, между прочим…
Алекс ринулся к ней, и намеренно грубо схватив тонкую кисть руки, громко чмокнул, оставляя грязные разводы, от вчерашней гари. Женщина, с ужасом глядела то на испачканную руку, то на человека перед ней.
– Ты варвар!
Слова ее эхом отозвались у него в голове, но появившийся мысленный образ никак не был связан с сидевшей перед ним женщиной. Он был иным. Огромные, распахнутые глаза, с пол лица, нежная кожа щек, горевшая восхитительным, гневным румянцем… Он с горечью окинул взглядом изысканное личико под слоем дорогой косметики. Складки ее платья, соответствующего утру, были ровными волнами разложены веером вокруг нее. Ноги стояли под легким углом, прикрытые подолом, как и подобает леди, скрывая коленки. Ни одна прядь гладких волос не смела, изогнуться в своеволии. Он усмехнулся. Белоснежные зубы ярко блеснули на испачканном лице. Алекс, молча, прошел на кухню, и через минуту, она услышала, как хлопнули дверцы холодильника. Ее ноготки нервно стучали по деревянному подлокотнику.
– Это немыслимо! Алекс!
Она поднялась, и, шелестя тонкой шелковой юбкой, проследовала за ним. Войдя в просторную кухню, являющуюся плавным продолжением гостиной, отгороженной кирпичной аркой, где было принято обедать в кругу семьи, она остановилась, глядя на него. Ее взгляд скользнул по его загорелой спине. Она глядела, как перекатываются мускулы, при каждом его движении. Повинуясь порыву, она шагнула к нему, склонившемуся у стола, протягивая руку. Она уже ощущала тепло его кожи, когда он, ничего не подозревая, двинулся в сторону плиты, продолжая готовить себе завтрак. Ивонн подавив злобу, сжала протянутую ладонь в кулак, сотрясая им в беззвучной ярости.
– Вымойся, наконец!
Он резко обернулся к ней, держа хлеб с ножом в руках. У него был вид, человека, которому напрочь был испорчен аппетит. Бессильно вскрикнув, женщина, чеканя каждый шаг, покинула кухню. Он постарался не радоваться слишком громко, пока она, по крайней мере, не отойдет подальше. Откусив кусок от целого хлеба, он, тихо ухмыльнувшись, продолжил жевать.
Уже через несколько минут, он услышал шум заводившегося мотора. Блаженная улыбка тронула его губы.
– Спасибо, дорогой Господь…