Все дороги ведут сюда
Шрифт:
— Как часто ты встречаешь людей, которым ты не нравишься?
— Не так часто, но бывает. — Я затаила дыхание. — Я тебе не очень понравилась, когда мы впервые встретились.
Это заставило его взглянуть на меня. — Я думал, мы уже говорили об этом? Мне не понравилось то, что сделал Амос, и я отыгрался на тебе. — Он прочистил горло. — И ещё одна причина.
О, насчет того, что я напоминаю ему его маму. Мы больше не поднимали эту тему, и у меня было чувство, что пройдет много времени, прежде чем мы снова это сделаем.
Я выглянула в окно. — И это тоже, но ты долго не хотел,
— Отлично. Я этого не хотел, — согласился он, быстро взглянув на меня не с улыбкой, а с самым нежным выражением, о котором я когда-либо могла мечтать на его лице. — Но я проиграл ту битву.
Звоночек в моей груди вернулся, и я осмелилась улыбнуться ему.
Нежное выражение лица все еще было на его лице, изо всех сил стараясь вызвать короткое замыкание моего мозга и сердца.
Я снова вытерла руки и сглотнула.
— Его мама просто такая успешная, как и его другой папа, а я просто здесь… не знаю, что я хочу делать со своей жизнью в тридцать три года.
Он бросил на меня взгляд, слишком похожий на взгляд бешеного енота.
— Что? Думаешь, они лучше тебя, потому что они врачи?
Я усмехнулась. — Нет!
Его рот чуть-чуть дернулся. — Конечно, звучит именно так, ангел.
— Нет, мне нравится работать с Кларой. Мне нравится работать в магазине. Но я продолжаю думать, что я… я не знаю, должна ли я попытаться сделать что-то еще? Но я не хочу, и я даже не знаю, чего хотела бы. Я знаю, что это не соревнование, и уверена, что слишком себя накручиваю, потому что мама моего бывшего нанесла мне шрам. И, как я уже сказала, мне действительно нравится работать там намного больше, чем я могла себе представить. Теперь я действительно могу помочь большинству людей, не беспокоя Клару. Ты можешь в это поверить?
Он кивнул, его рот дернулся еще больше.
— Я могу в это поверить. — Потом он взглянул на меня. — Ты довольна? — серьезно спросил Роудс.
Мне не нужно было об этом думать. — Счастливее, чем когда… — либо, если честно.
Морщины на его лбу вернулись. — Ты уверена?
— Ага. Я не помню, когда в последний раз злилась из-за чего-то, что бы раздражало клиента, и даже тогда я забывала об этом через пять минут. Я не помню, когда в последний раз чувствовала себя… незначительной. Или неудачницей. Все такие милые. Сейчас некоторые люди спрашивают мое мнение и просят помощи. Это так важно для меня, ты даже не представляешь.
Он молчал, прежде чем хмыкнуть. — Меня своего рода бесит, когда я представляю, как ты чувствуешь себя незначительной и неудачницей.
Я протянула руку и сжала его предплечье.
Его рот изогнулся, когда он свободной рукой отпустил руль и накрыл мою. Его ладонь была теплой.
— Мы на месте, — заявил он.
Я затаила дыхание, когда мы въехали на очень заполненную подъездную дорожку. Когда Роудс свернул, я рассеянно следила за районом, который, казалось, был разделен участками не менее пяти акров на каждый дом.
— Я рад, что тебе здесь хорошо, — тихо сказал Роудс сразу после того, как припарковался.
Мои скулы начали покалывать.
Он отстегнул ремень безопасности и повернул своё тело, чтобы посмотреть на меня через тёмный
— Если это имеет какое-то значение, ты делаешь меня и Ама счастливыми. И ты очень помогаешь Кларе. — Его горло дернулось. — Мы все благодарны тебе за то, что ты есть в нашей жизни.
Мое сердце сжалось, и мой голос определенно стал смешным.
— Спасибо, Роудс. Я тоже благодарна вам всем.
Затем он бросил словесную гранату.
— Ты заслуживаешь быть счастливой.
Всё, что я могла сделать, это улыбнуться ему.
Клянусь, выражение его лица стало нежнее, прежде чем он выдохнул.
— Хорошо, давай зайдем туда прежде… вот он. — Он указал на лобовое стекло.
В дверях глинобитного дома стоял Амос, широко махая рукой, в рубашке с расстегнутыми пуговицами, что удивило меня больше всего на свете. Я помахала в ответ, и он начал жестом приглашать нас войти. Рядом со мной Роудс слегка усмехнулся.
Мы вышли, улыбаясь друг другу в последний раз, прежде чем он встретил меня на моей стороне, взяв меня за локоть, в то время как его другая рука держала несколько бутылок вина, которые он выбрал вчера.
— Вы вовремя! — Ам крикнул с того места, где он все еще стоял в дверях. — Дядя Джонни тоже едет.
— Привет, Ам, — поприветствовала я его, когда мы поднимались по лестнице. — Счастливого Дня благодарения.
— Счастливого Дня благодарения. Привет, папа, — сказал он. — Пойдем, Ора, я хочу, чтобы ты познакомилась с моими мамой и папой. — Он остановился и на секунду посмотрел мне в глаза. — Ты выглядишь… — Он замолчал и покачал головой.
— Как я выгляжу? — спросила я, вытирая ноги о коврик, а затем о ковер, прежде чем войти в дом. Роудс отпустил мою руку, но в ту секунду, когда он зашёл внутрь, его рука приземлилась на мою поясницу.
— Ничего, давай, пошли, — сказал он, но я не пропустила, как покраснели его щеки.
Дом был огромен, это я могла сказать, когда мы прошли только через фойе.
— Я не знал, что они прилетят, но мама позвонила, когда их самолет приземлился, так что я не успел сказать тебе, что собираюсь лететь с ними, но… мама! — вдруг закричал он, когда фойе вывело в кухню с левой стороны. Я слышала голоса, но заметила на кухне только трех женщин. У одной были такие белые волосы, что они были почти синими, она что-то перемешивала, не обращая на нас внимания, другая была пожилой женщиной, которой могло быть за пятьдесят, и последняя была женщиной, которая выглядела на несколько лет моложе. Именно она походила на «маму». Она улыбнулась.
— Папа Роудс здесь, а это Ора, — сказал Ам, глядя на меня, и один раз похлопал меня по плечу.
По сути, это были объятия, исходящие от него, и я бы расплакалась, если бы мама Амоса не обошла остров и не направилась прямо к нам. Она проигнорировала Роудса, проходя мимо него, и, как только оказалась достаточно близко, протянула ко мне руку.
Но ее глаза блестели.
Я вытащила свою руку и взяла её.
Ее улыбка была маленькой, но искренней. И я знала, что не воображала слезы в ее голосе, когда она сказала: