Все дороги ведут сюда
Шрифт:
В мой выходной. Воскресенье.
Какого черта я проснулась так рано? Он буквально трижды сказал мне, что обычно не спит всю ночь, играя в видеоигры, и не просыпается до часу, если его отца нет дома. Это рассмешило меня.
Закинув ноги за края кровати, я снова крикнула:
— Амос? Ты в порядке?
Он ответил тогда, когда я схватила толстовку с того места, где оставила ее накинутой на один из стульев стола, и надела ее. Несмотря на то, что днем было тепло, некоторые ночи все же были прохладными.
— Ораааа!
Что, черт возьми, происходит? Я зевнула и взяла шорты для сна, которые также сняла прошлой ночью, надевая их, пока была наверху лестницы, прежде чем спустилась вниз как можно быстрее. Амос не был драматичным ребенком. Мы провели так много времени вместе за последний месяц, что я бы заметила это. Во всяком случае, он был чувствительным и застенчивым, хотя с каждым днем всё больше и больше выходил из своего пузыря рядом со мной.
По крайней мере, один из мужчин Роудсов так делал.
Отперев, а затем потянув на себя дверь, я уже косилась на него.
Всё ещё в пижаме — мятой футболке городской средней школы и баскетбольных шортах, которые, держу пари, он унаследовал от мистера Роудса, — он уставился на меня. На его щеке было пятно от слюни, и даже ресницы выглядели немного покрытыми коркой… Но остальная часть его бодрствовала. Встревоженная даже.
Почему он выглядел ошарашенным?
— Что случилось? — спросила я, стараясь не волноваться.
Он схватил меня за руку, что должно было быть знаком, потому что он терпел меня в тех редких случаях, когда я обнимала его, но сам никогда этого не делал, и начал тянуть меня вперед, к двери.
— Подожди, — сказала я, останавливаясь, чтобы надеть ботинки на полпути, и шаркая за ним. — В чем дело?
Малыш даже не взглянул на меня, продолжая вести меня к своему дому.
— Твоя… твоя подруга у меня дома, — выдохнул он.
— Моя подруга?
Какая подруга? Клара?
Именно тогда он оглянулся, и выражение его лица было почти обезумевшим.
— Да, твоя подруга. — Его горло пересохло. — Ты сказала кое-что, но я тебе не очень– то поверил тогда.
— Это грубо, — зевнула я, не понимая, о чем, черт возьми, он говорит, но соглашаясь с этим.
Амос проигнорировал меня.
— Но она внутри. Она стучала в дверь и звала тебя по имени, и на ней нет парика, но это она.
Парика?
Я потопала за ним по лестнице, слишком сонная, чтобы по-настоящему использовать свой мозг. Один из моих ботинок упал, и мне пришлось хлопнуть его по руке, чтобы он остановился, чтобы я могла натянуть его обратно.
— Она сказала, что готовит нам всем завтрак, так что я побежал сюда, чтобы забрать тебя, — он продолжал бормотать со скоростью мили в минуту, говоря быстрее, чем когда-либо. Больше, чем когда-либо. Он толкнул дверь и продолжал тянуть меня за собой. — Могу я рассказать Джеки? Папа сказал, что она может прийти на два часа, помнишь? Она будет плакать.
— Я не спала прошлой
Он провел меня прямо в гостиную, прежде чем внезапно остановился.
— Это она, — прошептал он не очень благоговейно, а скорее… удивленно.
Я сузила глаза в сторону кухни, еще раз зевнув, и заметила угольно-черные волосы и стройное тело, стоящее перед плитой и что-то перемешивающее в стеклянной посуде.
Я не могла четко разглядеть черты женщины, но все, что мне потребовалось, это «Ора!» чтобы понять, кто она такая.
Восьмикратный обладатель Грэмми.
Один из моих лучших друзей во всем мире.
Один из моих самых любимых людей во всем мире.
И один из самых последних людей, которых я когда-либо могла представить в доме мистера Роудса.
— Юки? — все-таки спросила я.
Я была почти уверена, что она поставила миску, прежде чем бросилась ко мне и обняла, выжимая из меня все дерьмо так сильно, что я не могла дышать. Все еще в шоке, я так же крепко обняла ее в ответ.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я ее на выдохе, который я осторожно выпустила над ее головой, так как еще не почистила зубы.
Она обняла меня еще крепче.
— У меня был выходной, и сразу после вчерашнего выступления я решила заехать к тебе. Я пыталась дозвониться, но попадала прямо на голосовую почту. Я так скучала по тебе, милашка. — Юки чуть отстранилась. — Это нормально? Я помню, ты сказала, что у тебя выходной в это воскресенье.
Прежде чем я успела сказать еще хоть слово, она продолжила:
— Я могу уйти пораньше, если тебе нужно.
Я закатила глаза и снова обняла ее.
— Да, все в порядке. У меня были планы, но…
— Мы можем сделать все, что тебе нужно! — предложила она, отстраняясь, давая мне редкий вид на ее верхнюю часть тела без макияжа и без парика. Юки Янг, человек, которого я любила и который раз в неделю красил мне ногти, когда я жила с ней в её особняке площадью двадцать тысяч квадратных футов в Нэшвилле.
Глядя на нее, ее узнал бы только массивный поклонник. И это было действительно очень редко. Мы могли постоянно появляться на публике… с ее телохранителем, который больше походил на бойфренда.
— На самом деле я не собиралась давать тебе шанс выбрать что-то другое, Ю.
Я рассмеялась, чувствуя себя такой сонной, но такой счастливой, увидев ее.
Честно говоря, это наполнило мое сердце такой радостью, я бы расплакалась, если бы мои глаза были способны на это, но они все равно были такими уставшими.
Единственный план, который у меня был сегодня, был…
О, дерьмо. Я повернула голову и увидела Амоса, стоящего точно на том же месте, где он был, когда мы остановились. Его руки были на животе, рот был слегка приоткрыт, и он выглядел так, будто кто-то только что сказал ему, что он на втором месяце беременности.