Все дороги ведут в Геную
Шрифт:
Канонир "Зефира" снова разрядил обе пушки в корму "Санта-Марии".
– В трюме пробоина, и туда льется вода!
– крикнул Фредерик, выбираясь с кожаным чехлом в одной руке и мешком одежды в другой, - Держи, там темно, я тут переоденусь.
Марта открыла чехол. Арбалет, дюжина коротких болтов и пара дюжин свинцовых шариков.
– Я не попаду, у меня голова болит. Сам-то умеешь стрелять?
– Из этого нет, а с корабля по кораблю тем более, - ответил Фредерик, прыгая на одной ноге и натягивая штаны.
– Тони?
–
Тони помотал головой, все еще держась за лицо.
– Эй, фрау, вам нужен стрелок?
– спросил один из арестантов, боцман.
– Разговорчики в строю!
– оборвал его Тодт. Он как раз пытался на скорую руку обучить арестантов и французов работать строем в два ряда, когда на палубу полезут враги.
– Тодт, нам нужно убрать чертова канонира!
– сказал Максимилиан.
– Давай, - махнул рукой Тодт.
Арестант принял арбалет, удивленно хмыкнул, прицелился и довольно улыбнулся. Натянул, зарядил, высунулся и всадил болт стоявшему спиной канониру под лопатку.
– Видали! Содерини кривулей не делает!
– Мое почтение, - похвалила Марта, - Хорошо стреляешь.
– Я генуэзец, - гордо ответил арестант, - У меня дома такой же. Давай еще болт.
Арбалетчик выстрелил еще два раза, почти не целясь. Раненого канонира уже вытащили с полубака, но корабли все еще шли друг за другом, связанные абордажными концами. Первый раз боцман подстрелил гребца, второй раз - арбалетчика, и в ответ получил хороший залп болтов и стрел, но защитил от половины, а остальное просвистело над головой.
– Быстро они, - сказал арестант, снова натягивая тетиву, - Но мне только выглянуть, а они тут все как на ладони.
– Руби концы!
– донеслось с кормы. Капитан солдат времени не терял. Увеличить расстояние, заменить канонира и доламывать корму. Пробоина уже есть, надо добить, а дальше сами потонут.
Максимилиан повернулся к Тодту.
– У вас есть пушка?
– спросил он.
– На носу.
– А порох, ядра?
Тодт пожал плечами. Он никогда не задумывался о том, что придумали трусы.
– Есть, - ответил за Тодта Келарь, - Канонира нет.
– Фрау - канонир. Давай переставим пушку и жахнем с кормы или с борта.
– У них борт ниже. И ставить некуда, - возразил уже Дорада.
– Тодт, ты плотник или кто? Прибей к пустой скамье, подложи доску, чтобы вниз смотрела, и жахнем через вот эту дырку.
– Через гребной порт!
– поправил Дорада.
– Так скамью же вырвет, - возразил Книжник.
– Ну и черт с ней, у вас полный корабль пустых скамей. Поставите на другую, перезарядите и жахнете еще раз.
– А наводить как?
– спросила Марта, которая подошла, услышав слово "пушка".
– На что наводить? В корабль как-нибудь попадем.
Тем временем, на "Зефире" обрубили концы, заменили канонира и еще по разу выстрелили в корму "Санта-Марии" из каждой пушки, причем оба раза удачно попали примерно в то же место, что и раньше. Теперь с каждой волной в пробоину попадало еще больше воды.
За это время боцман ранил еще нескольких врагов, Тодт снял жестко закрепленный лафет с полубака, и арестанты, положив оружие, перетащили пушку на последнюю скамью по левому борту.
– Эй, они уходят!
– крикнул Фредерик.
– Не дайте им уйти!
– крикнул Тодт, прибивая лафет к скамье, - На абордаж!
33. Все-таки абордаж
– Есть абордаж!
– рядом с бойцами встал Келарь. В накинутой на плечи кольчужной "епископской мантии" и старомодном шлеме с полями. В руках Келарь держал короткую алебарду из корабельного арсенала.
– Ты же никогда не вставал в строй, - удивился Книжник, - Да и не обязан.
– Во имя Господа я не боюсь умереть и даже защищаться бы не стал. Но умирать, просто перегоняя корабль с пассажирами, мне не по нраву. Я даже гребцам отнес по пучку оружия на каждый борт.
– Я не доброшу крюк, - отозвался боцман, прикинув расстояние до "Зефира". Арбалет он положил на рундук и отошел к остальным, - И стрелять уже смысла нет, или дайте арбалет помощнее.
– Я тоже не доброшу, - подтвердил Мятый.
Тодт выплюнул гвоздь.
– А если благословлю?
– Сам Иисус бы не добросил.
– Добросил бы, - вступил Макс, - Я доброшу, и Иисус бы добросил. Давай крюк.
Максимилиан взвесил в руке крюк, покачал и прицелился.
– Другой конец не забыли?
– напомнил Фредерик.
– На кабестане, - ответил Корсиканец.
– С Богом, - благословил Тодт, Максимилиан от души размахнулся и бросил.
Не то, чтобы в методику подготовки рыцарей обязательно входило метание предметов, но редкий наставник не заставлял подопечных бросать тяжелые камни или копья. Не как актуальный боевой навык, а просто для общего развития. Чтобы вкладываться в движение всем телом, понимать баллистику летящего предмета, оценивать дистанцию, развивать ловкость в поражении целей, силу и скорость в запуске предметов на дальность. Покойный Йорг в свое время перевел Максимилиана на метание предметов поменьше из-за того, что с дальностью броска у воспитанника получалось лучше ожиданий, а вот над точностью следовало поработать.
С первой попытки крюк не только долетел до "Зефира", но даже пролетел выше палубы и зацепился аж за рею недалеко от мачты.
– Ах ты ж... якорь мне в задницу, - восхищенно протянул боцман, проглотив полную эмоциональную оценку броска на морском языке.
– Ааааа!
– взревела остальная команда.
– Второй крюк!
– скомандовал Тодт.
Второй крюк полетел заметно хуже, но зацепился за утлегарь, что тоже очень удачно, потому что с борта конец за утлегарем так просто не обрежешь.