Все друзья делают это
Шрифт:
Мне нравилось слышать рваные стоны Никиты. Нравилось видеть, как он сжимает кулаки в бессильной попытке прикоснуться ко мне, сжать в кулаках мои волосы и заставить взять больше, еще больше, чем я могу.
Мне нравилось, как поднимаются вверх его бедра. И я знала, чувствовала, как сильно ему хочется перейти от медленной агонии к тому моменту, когда я привыкну к этим ощущениям, когда насыщусь ими и позволю ему вбиваться в меня. Для начала — в рот, а потом…
— Я кончу… — послышался
И я ускорилась, стараясь одновременно и лизать, и всасывать, и успевать наслаждаться мужскими стонами. А в какой-то момент ощутила резкий толчок вперед, и едва не задохнулась от невероятного чувства наполненности. Мелькнула мысль — если так хорошо, когда он вбивается в рот, что я почувствую, когда он войдет в меня тоже полностью, но по-другому?..
И он словно подслушал, о чем я думаю. Сделав несколько резких движений, потянул меня за волосы, и усмехнулся, увидев недоумение.
— Ничем не испугать мою любопытную птаху… — воспользовавшись тем, что я заслушалась, он выскользнул из моего рта. — Видишь, как нежно я теперь это делаю?
— Ну да, — согласилась я, — не сравнить с прошлым разом, когда я реально могла не оторвать, но существенно оттянуть, я считаю.
Тихо рассмеявшись, на этот раз он использовал то, что я заслушалась и ловко перевернул меня на спину.
Я хотела потребовать вернуть все обратно. Хотела сказать, что я еще не привыкла, что только вошла во вкус и что мне надо учиться! Но он не дал мне этой возможности. Он вообще лишил меня слов, когда уверенно потянул мои трусики вниз и отправил их, как и свои штаны, за пределы кровати.
— Лишние, — прокомментировал он.
А следом отправил и маечку. А за ней сбросил с кровати плед, который сбился в комок.
— Вот так, — выдохнул в мои ждущие губы, — больше ничего между нами, да, страусеныш?
— Вообще-то… — чуть подвинувшись под ним, дала понять, на что намекаю, — вообще-то я кое-что чувствую.
— Моя смелая птаха! — посмеиваясь, мужчина поправил член, который упирался мое бедро, а теперь…
И мне враз стало совсем не до смеха!
— Моя пугливая птаха…
Я понимала, что это произойдет, и что на этот раз мы не обойдемся губами и пальцами. И все-таки напряглась, почувствовав, как там, внизу, поглаживает меня головка — чуть-чуть, всего чуть-чуть… но вот она уже и внутри меня…
— Никита! — выдохнула испуганно я, когда он нажал немного сильнее.
Схватилась за его сильные плечи и невольно вдавилась телом в матрас.
— Не бойся, — шепнул он, подхватывая ладонями мои ягодицы и заставляя не только вернуться обратно, но обхватить свои бедра. — Не бойся, мой страусеныш…
И было что-то в его взгляде и шепоте,
Мелькнула мысль-тринадцать лет дружбы, и вот…
А что дальше?
Пальцы Никиты погладили меня по лицу, очертили линию губ, глаза посмотрели требовательно и с нажимом.
— Хочу, чтобы ты отчетливо понимала… — сказал он за секунду до того, как для меня вдребезги разлетелась вселенная. — У нас с тобой все не просто так, Аня!
А потом он сделал движение бедрами, и…
Я видела, как ему тяжело, и что он еле держит контроль над собой. Хотела что-то сказать, успокоить, но лишь беззвучно шевельнула губами и смахнула слезу, пока он не видел.
А вот вторую увидел — слизал и замер.
И только после того, как я снова смогла дышать после вспышки шока и боли, полоснувшей по мне изнутри, продолжил движения.
Безотрывно глядя в мои глаза. Отмечая малейшие эмоции. Замедляясь, когда я морщилась, пытаясь к нему привыкнуть. Ускоряясь, когда я набиралась храбрости, чтобы попробовать и качнуться ему навстречу.
— Никит… — шептала я в губы, которые были, казалось везде — на моих губах, щеках и висках, и которые успевали одарять лаской мои соски. — Никит, это… я… не могу понять…
— Не можешь? — усмехнулся он и задвигался еще медленней, а потом я ощутила, как одна из рук, что удерживала меня под ягодицы, сместилась, нашла клитор и стала ласкать его. — А сейчас?
Его движения. Его пальцы. Его взгляд. И бисеринки пота, которые я видела на его лбу. А еще выдохи — мои и его. Все это смешалось, закрашивая ту боль, что была, иными, разными красками.
Потянув мужчину за короткие черные волосы, я уверенно выдохнула в губы, по вкусу которых успела соскучиться:
— Сейчас нравится.
Он застонал и ускорился.
Его пальцы заскользили с бешеной скоростью, и было так хорошо, что почти снова больно. Или так больно, что почти хорошо.
Я не знаю. Не уверена. Все равно.
В тот момент, когда я поняла, что его язык вбивается в меня в том же темпе, что и его член в мое лоно, я потерялась для этого мира.
Или все дело в пальцах, которые скользили, давили и ждали ответа.
Или в хрипе мужчины, когда он кончил и сжал меня сначала что было силы, а потом бережно, как цветок.