Все еще я
Шрифт:
Казалось, что это какое-то неистовое начало моего конца, когда я, омываемый бурлящей морской пеной, валялся там, и камни царапали мою кожу.
Я стал одиноким трупом в безжизненной колыбели – теперь это мой новый дом.
Из-под полуоткрытых темных глаз, испугавшись, как ребенок, я наблюдал за тем, как свет умирал, я хотел смотреть на его рассеивание вечно.
– Остановись! – прокричал я. – Теперь я знаю, что мы для тебя!
Не слушая меня, что-то подползало ближе и сворачивалось
Смеялось мне в лицо и поглощало живительную воду, испивая ее из своих тонких прозрачных рук.
Бестелесное создание, остановись!
Ты сведешь меня с ума.
Что же ты такое?
Прошу, застынь, хотя бы на мгновение!
Остановись!
Хочу смотреть на тебя и становится трупным ядом, отравляя твою обитель
Встреча 2
– Ты бы мог одеться и поприличнее, – укоризненно заметила мать, когда после недельной разлуки увидела Блэйма возле Центральной больницы Манхеттена.
Она была в строгом костюме черного цвета, густые каштановые волосы забраны в пучок на затылке, в руках женщина держала черную сумку и мобильный телефон.
– Это твой лимузин стоит там?
– Почему сразу мой?
– Ну, это ведь тебя на нем сюда привезли.
– Прекрати, Блэйм!
– Каково это – быть богатыми? – он шел спиной вперед, держа руки в карманах и глядя на лимузин марки «Бентли».
– Ты меня спрашиваешь?
– Ну, ты же с ним общаешься, с этим Драфтом.
– А ты думаешь, что он такой же, как его сын?
– Да мне вообще все равно.
– Он пригласил тебя поужинать в «Гранд Палас».
– Ты что, разместилась в самой дорогой гостинице в городе?
– А ты уже начал разбираться, что здесь сколько стоит?
– Что за ужин?
– Семейный.
– Я пойду только для того, чтобы не оставлять тебя с ним наедине.
Под каменным взглядом матери Блэйм зашел в лифт для VIP-пациентов.
– Сколько еще раз тебе говорить: если бы не деньги этого человека, твоего отца давно бы уже не было в живых.
– Сколько еще раз тебе говорить: если бы не его ублюдок, мой отец работал бы сейчас в этой больнице, а не был ее VIP-пациентом.
– Мне что, пойти и убить его теперь за это?
– Не надо себя утруждать, убийцей стану я.
– Мне всегда нравились эти твои шуточки, в них звучит доля какой-то страшной правды.
Доехав наконец до самого верхнего этажа больницы и выйдя из лифта, они попали в обширный белый холл, украшенный зеркальным потолком и кафельным полом. Вдоль стен стояли обитые белой кожей скамейки с огромными расписными цветочными вазами по бокам.
– Так, а я не понял, мы в больницу пришли или в музе…
– Нэнси,
– Ох, Эйден, простите меня, я задержалась из-за сына – он совершенно не разбирается в нью-йоркском метро, а на такси, которое я за ним выслала, ехать отказался!
Эйден с каким-то странным чувством боли и сострадания посмотрел на Блэйма, который по-прежнему стоял, опустив руки в карманы.
Мужчина неловко протянул ему руку, и только тогда Блэйм вытащил свои вспотевшие ладони из потрепанных джинсов и поздоровался с ним как можно более великодушно.
– У вас очень красивый сын, Нэнси.
– Красота не главное, – строго заметила она. – Боюсь, он стал черствым, как сухарь, в последние годы. Я перестала находить с ним общий язык.
На что Эйден Драфт лишь глубоко вздохнул.
– Я слышала о несчастье, которое произошло в вашей семье. Надеюсь, с ним все хорошо?
– Ах, вы про Юкию?
Блэйма перекосило от одного только имени, он тут же вырвал руку и поспешил в палату к своему отцу.
– Простите, мне не стоило…
– Ничего, не извиняйтесь, Эйден. Я не представляю, как вы управляетесь с четырьмя вашими детьми.
– Ну, это хороший вопрос. Иногда кажется, что мне стоит написать об этом книгу, – задумчиво проговорил он.
Ничего не ответив ему, Нэнси подхватила мужчину под локоть, и они, не спеша, направились в палату к Лэсли Хаббарду.
В больничных покоях было темно, жалюзи на окнах плотно задернуты. Здесь поддерживался специальный микроклимат.
Сам Лэсли лежал, подключенный к всевозможным трубкам, компьютерам и мехам, которые фильтровали воздух в его легких.
Профессора практически не было видно за всей этой техникой.
Блэйм прошел вглубь комнаты и встал напротив окна, посматривая сквозь задернутую штору и потирая затылок. Это был не первый раз, когда он видел его: просто после перевода из больницы в Лондоне – и после последнего визита Блэйма – прошла целая неделя. Перевод осуществлялся в связи с тем, что появилась возможность провести какие-то электромагнитные импульсы через мозг его отца и что необходимая аппаратура находилась в Нью-Йорке. Из-за этого Блэйму пришлось переехать в этот город на время, пока Лэсли будет здесь.