Все еще жив
Шрифт:
— Только этого не хватало! — мрачно насупился полковник, а потом обвёл нас взглядом. К этому времени собравшиеся здесь силы выросли примерно до полутысячи человек, что всё ещё было каплей в море.
Гонец кивнул и утёр густой от сажи пот со лба. Я заметил, что шлем был ему велик.
— Могу отдать половину, но… — он задумался, — не буду грузить тебя лишним. Гантер! — рявкнул Трисейн, на что к нему быстро подскочил какой-то сержант. — Отведи половину к Северным воротам. Не спи, быстро-быстро!
— Делимся! — завопил Гантер, а потом его взгляд будто бы магическим образом остановился
— Ворота пока держатся, — тем временем докладывал гонец. — Сапёры и маги их чинят, а войска худо-бедно удерживают нападающих, но если не поспешить, то бои вновь начнутся на улицах.
— Рано или поздно всё равно до этого дойдёт, — пробурчал Трисейн. — Кстати, — ещё раз пристально осмотрел он гонца. — Это ведь не тот шлем, который тебе выдали?
Тот сконфуженно покачал головой.
— Свой я, хм, потерял, полковник, — отвёл он глаза.
— Как отдохнёшь, направься к интендантам и попроси выдать шлем по размеру, — скрестил Трисейн руки на груди. — Свободен, мы знаем, как добраться до Северных ворот, провожать или показывать нет нужды.
— Есть, сэр, — кивнул он, быстро направившись к своему коню.
К этому моменту группа почти сформировалась. Нам даже не особо мешала артиллерийская стрельба — слишком уж жидкая она тут была.
Полковник и сержант, тем временем, смотрели в спину гонца.
— Небрежный, — пробормотал Трисейн, — так потерять шлем.
— Верно, — поддакнул Гантер.
— Умён, ведь нашёл себе другой, — дополнил полковник.
Сержант улыбнулся, а потом осмотрел две с половиной сотни человек, выстроившихся перед ним.
— Храни вас Триединый, сэр, — повернулся он к своему командиру.
— И тебя, Гантер. Удачи в бою. Надеюсь, ещё увидимся.
Далее я, в составе новой группы, направился к другому участку стены. Всю дорогу приходилось прикрывать голову, защищаясь от осколков камня, которые высекали ядра над нашими головами. Сложилось ощущение, что Империя и правда разместила вокруг Фирнадана две тысячи пушек, которыми теперь пыталась смести город с лица земли. Мне даже пришлось возвести барьер, прикрывая отряд на особо сложном и узком участке, который прекрасно обстреливался из-за частично разрушенной стены. Похоже, сюда упала одна из воздушных бомб, которые прошлой ночью бросали маги и друидские птицы.
Оказавшись возле Северных ворот, заметил, что хоть те не обстреливали их пушек, они доживали свои последние мгновения, ведь их массово забрасывали мощными артефактными бомбами. К тому же, снаружи ворота горели, очевидно попав под какой-то алхимический состав.
Выругавшись, я бросился вперёд и на последних секундах успел нанести кривоватую, но рабочую руну прочности, подарившую нам несколько лишних минут. Этот момент, а также факт подкрепления, повысил боевой дух защитников, отчего на врага посыпался град всевозможных снарядов. Штурмовые лестницы, которые ранее с трудом успевали отбрасывать, просто смели и вновь заняли главенствующее положение…
…ровно до начала обстрела.
— Сука, они не били из пушек, потому что считали, будто уже сломили нас, — заскрипел я зубами, пряча голову и пригибаясь.
Да-а… не хотели убивать своих же, ведь очевидно, ворота вот-вот
Пользуясь наплывом гнева, сформировал вокруг себя мощный водяной барьер, а потом высунулся, атакуя десятками огромных шаров чистого кипятка, которые с бешеной скоростью отправились на армию неприятеля, разрываясь тысячами «капель», пробивающих людей навылет, да окутывая их обжигающими пара?ми.
В меня тут же полетели пули и магические атаки, но я удерживал барьер почти пять секунд, поливая своих же собратьев множеством сильнейших чар.
Едва не упав, я вновь нырнул за стены, стараясь отдышаться и растереть собственные руки, которые будто бы сам окунул в кипяток. Давно уже за раз не тратил так много энергии!
— Хорошо выложился, колдун, — хлопнул Гантер меня по плечу. — Отдохни пару минут.
Вот спасибо! Целых пару минут!
Положение, тем временем, не стояло на месте. Противники нанесли синхронный удар сразу с нескольких направлений. В сторону стен побежала орда «перебежчиков», среди которых, мелькая плёнками барьеров, неслись самоубийцы-подрывники. Два десятка магов, стоящих в стороне, одновременно ударили «Взглядом Хореса», целясь в наименее целый участок стены. На другие же стены бросились — сходу на них запрыгивая, — группы сионов, во главе с высшим.
— Что, не выходит количеством, решили качеством? — скривился я.
Место делает человека, — мысленно решил я, ощущая всё больший негатив к своим согражданам. Проклятье, так недолго и до предательства дойти! Но что поделать, если мне не дают нормально «выйти»?!
Образовалось сразу два пробоя — на месте ворот, и там, куда попала основная часть «Взглядов». И пусть половина магов после такого надолго прилегла отдохнуть, а остальные морщились, потирая руки — «Взгляд Хореса» не просто так считается одной из высших форм атакующей магии, — это уже не имело значения.
Орды голодных и истощённых «перебежчиков» начали пробиваться в проломы стен, в прямом смысле слова погребая под собой защитников Фирнадана. На каждого солдата приходилось по десять-пятнадцать обезумевших крестьян и горожан, которых силой согнали сюда и заставили идти в бой. Они уже распрощались со своими жизнями, а потому обладали отвагой смертников, мысленно пребывающих в чертогах своих богов.
Среди этой людской массы были не только мужчины, но и женщины, старики и даже редкие дети. Фактически весь народ Мобаса, вызвавший гнев императора, а также солидная часть крестьян Сауды, которых загнали выловившие их разведчики-рекрутеры.
Контролировать такую массу мог лишь страх и лишения, которые командующий состав щедро им отсыпал.
Защитники вынужденно начали отступать, жертвуя собственными бойцами. Даже я, как бы ни бахвалился, резко сдал назад, огрызаясь всплесками магии. Тонкая струя воды, под бешеным напором, срезала сразу пару десятков противников, на миг заставив людей заколебаться, но тут в мою сторону прыгнул сион, от которого я едва успел обернуться крысой, проскочив между ногами, а потом стремительно бросился в массу бойцов Фирнадана. Правда почти сразу на меня наступил чей-то сапог, превращая в размазанную по земле массу костей, крови и кишок.