Все или ничего
Шрифт:
Дело было не в отсутствии бриллиантов или меха — ее никогда не волновали эти атрибуты богатства и положения в обществе, к тому же она и без них вызвала много восхищенных взглядов, впрочем, как и Грант. Это происходило потому, решила она, что они пережили несколько минут теплоты и близости, сидя друг подле друга на кушетке, а сейчас оказались, фигурально выражаясь, на открытом плато, где в атмосфере явно чувствовалась сдержанность. Она знала, стоит ей только сказать, и они сразу же вернутся в отель, но
— Ты готова?
Брайони взглянула на него.
— Танцевать?
— Да.
— Ты и вправду хочешь? Я хочу сказать… — Она замолчала.
— Что передумала, да?
— Я подумала, что ты передумал. Мы… — Она замешкалась. — Кажется, мы сейчас настроены не на одну волну, — закончила она.
— А мне так не кажется, — сухо ответил он, но, заметив обиду в ее глазах, тронул ее за руку. — Хорошо, потанцуем в другой раз.
— Грант…
— М-м?.. — Он оторвал голову от ее груди.
— Да нет, ничего…
— Извини, я не хотел, чтобы ты чувствовала себя несчастной. Я имею в виду то, что было сегодня вечером.
— С чего ты взял, что это так? — спросила она, затаив дыхание.
— Ну, я тебя немного знаю. Просто я не понял, что этот танец для тебя так много значит.
— Но это совсем не так, — быстро заговорила Брайони. — Я сказала это, чтобы поддразнить тебя — ведь я видела, что тебе не хочется танцевать, но теперь мне кажется, что я перестаралась и…
— Не стоит продолжать. — Грант взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал в губы. — Меня следовало бы пристрелить за то, что заставил тебя так чувствовать, но я так хотел тебя.
— Хотел?
— Хочу, хотел и буду хотеть. Неужели ты в этом сомневаешься? — Он зарылся лицом в ее волосы. — И неужели не пожалеешь бедного влюбленного дурака, который мечтал об этом целых две недели, и не только по ночам?
Она пожалела.
После они лежали умиротворенные, и ее голова покоилась у него на плече.
— Что у нас завтра? — спросила она.
— Владельцы ранчо со своими проблемами, — с сожалением ответил он, — но завтра последняя встреча. Я освобожусь к четырем часам.
— Хорошо, я еще не совершила налета на книжные магазины.
— А чем ты занималась сегодня?
— Одеждой, — мечтательно проговорила Брайони, — после посещения салона красоты. Это было божественно.
— А, может, мне свозить тебя купить еще какие-нибудь наряды помимо этого черного платья?
Она поцеловала его в мускулистую шею.
— У меня есть еще одно платье вообще без бретелей и с огромным вырезом на спине.
Грант застонал.
— Такого я могу не выдержать.
Брайони рассмеялась.
Какое-то время
— Засыпаешь?
— М-м-м…
— Тогда спокойной ночи, — и поцеловал ее в макушку.
— Спокойной ночи. — Она зевнула. — Я так рада, что теперь не надо бояться засыпать, — сонно проговорила она и напряглась, несмотря на то что уже засыпала.
— А это как надо понимать? — осторожно осведомился Грант.
— Никак.
Он не стал настаивать, и она уснула в его объятиях.
Он встал раньше нее и разбудил, подвезя к кровати завтрак на тележке.
Брайони откинула назад волосы и резким движением села. Непонимающим взглядом она оглядывала все вокруг, пока до нее не дошло, что на ней ничего нет, и она быстро натянула на себя простыню.
Грант присел рядом с ней, вид у него был насмешливый.
— Ты — в Мельбурне, со мной, и у тебя впереди целый день, чтобы делать то, что тебе заблагорассудится. — На нем были хорошо отглаженные серые брюки, накрахмаленная белая рубашка и темно-синий галстук.
Брайони откинулась на подушку.
— Я, должно быть, проспала! Сколько сейчас времени?
— Где-то восемь тридцать утра.
— Я-таки проспала…
— Нет, не проспала, — возразил он. — У тебя отпуск, забыла? Я разбудил тебя только потому, что не хотел уходить, не попрощавшись.
— Спасибо.
— Вообще-то говоря, я хотел бы большего, но, увы…
— Ах вот как? — невинным голосом отозвалась она.
— Несмотря на смятение, у тебя сегодня хорошее настроение, Брайони, — заметил он, при этом глаза его скользили по ее обнаженным плечам.
Она беспечно рассмеялась.
— Должна признаться, у меня действительно хорошее настроение, хоть я и кажусь испуганной.
— Нет, не кажешься. Ты выглядишь настолько хорошо, что искушаешь меня послать союз владельцев ранчо к их коровам, но я рад этому. — Грант протянул ей стакан апельсинового сока.
— Мне надо привыкать быть люб… — Она резко замолчала, их взгляды встретились, и он посерьезнел.
— Привыкать быть кем? — спросил он очень спокойно.
Брайони заколебалась, но затем сказала:
— Извини, у меня просто вырвалось.
— Привыкать быть любовницей? — Его карие глаза неотрывно смотрели на нее.
Она вздохнула.
— Что-то в этом роде. Я не могу… Я, вероятно, не смогу всегда скрывать… эти мысли от тебя, — медленно проговорила она. — Видимо, это спрятано у меня в подсознании. Нет. — Она поставила стакан на столик. — Это неправда, ничего такого у меня нет в подсознании. Вероятно, я не права. Самое главное — мне с тобой хорошо, так хорошо, как никогда, и ничто не может изменить этого факта. — Глаза ее не лгали, но она почувствовала, что краснеет. — Я все испортила?