Все краски ночи
Шрифт:
Нина и Маурин из диванных подушек, коробок и стопок одежды соорудили ложе на полу, потом усадили на эту импровизированную кровать Кейт. Все было просто великолепно. Кейт укрыли одеялом и оставили одну.
Она уснула сразу и не услышала, как вернулся Пери.
Вскоре после возвращения Пери Крид, опираясь на трость, доковылял до «комнаты» Кейт, таща за собой стул. Нина вошла следом. Она несла дорожный набор.
– Он не стал меня слушать. – Странное дело, она выглядела при этом вполне довольной жизнью.
– Мне это знакомо, – усмехнулась Кейт.
– Это тот несессер? – спросил Крид, забирая его у Нины. Кейт кивнула.
– В доме другого дорожного набора нет. Вы в нем что-нибудь нашли?
– Ничего. Я все оттуда вывалил, открыл все, что можно было открыть…
– И кое-что, что не открывалось, – вмешалась Нина.
Он искоса взглянул на нее, и во взгляде этом было столько интимности, что Кейт чуть ли не вслух присвистнула. Когда это случилось?
Впрочем, ответ был вполне очевидным: тогда же, когда это случилось с ней и Келвином.
– Здесь ничего нет, – сказал Крид. – Я прощупал швы, молнию, чуть ли не всю эту чертову штуковину распотрошил. Если в этом наборе есть хоть что-то отдаленно интересное, то мне это найти не удалось.
Кейт смотрела на дорожный набор, заставляя уставший мозг работать.
– Им кажется, что то, что они ищут, – здесь, – медленно проговорила она.
– И что это может быть? – пристально глядя на нее, довольно резко спросил Крид.
– Я не знаю. Но, что бы там ни было, они думают, что это что-то здесь, у меня, потому что они не нашли в чемодане Лейтона принадлежностей для бритья. Эта вещь у Лейтона. Он взял ее с собой.
– Они знают, что он вылез из окна и смылся?
Кейт медленно покачала головой, мысленно прокручивая свой разговор с тем загадочным человеком, который позвонил ей, представившись сотрудником агентства по прокату автомобилей.
– В тот момент я боялась, что Лейтон мог попасть в аварию. Когда позвонил мужчина и спросил, здесь ли мистер Лейтон, я сказала ему, что Лейтон исчез, не выписавшись из гостиницы и не забрав вещи. И еще я сказала, что он мог попасть в аварию на горной дороге. Я ничего не сказала насчет того, что он вылез из окна.
– Что дало ему совершенно иное представление об обстоятельствах исчезновения мистера Лейтона, – сказал Крид. – Если бы они знали насчет окна, они бы поняли, что он сбежал, и сделали бы логичный вывод о том, что он взял с собой то, что они ищут. А теперь они думают, что эта вещь все еще у тебя, и, даже если ты скажешь им, что это не так, они тебе не поверят. Особенно после всего, что они тут натворили.
Семь человек погибли. Крид ранен. Не говоря уже об ущербе, нанесенном домам, автомобилям. Не говоря уже о моральных издержках. И все ради того, чего здесь попросту не было. Кейт, не в силах сдержаться, закрыла лицо ладонями и зарыдала.
Юэлл Фолкнер еще никогда за всю жизнь так не волновался. Вот уже три дня, как он не мог дозвониться до Токстела и Госса. Он отправил их на простейшее задание, но прошла неделя, а они так и не вернулись. И не дали о себе знать.
Бандини уже, вероятно, ждет от него отчета, а Юэллу нечего ему сказать. Он не мог ничего сказать ни про флешку, ни про Лейтона. Ничего.
Юэлл был здорово напуган и отдавал себе в этом отчет. Он оставил свет в офисе, чтобы создать впечатление, что он все еще там, на случай если кто-то наблюдает за его окнами, а сам через подвал вышел на боковую улочку. Он не собирался садиться в машину.
Пройдя пару кварталов, Юэлл поймал такси. Через тридцать минут бесцельной езды по кругу он вышел, прошел еще пару кварталов и поймал еще одно такси. И в первый, и во второй раз он пристально следил, не сел ли кто-то ему на хвост. Но похоже, никто за ним не следил. Он вышел из такси за несколько кварталов от дома и, дождавшись, пока такси не скроется, повернул в нужном направлении.
Наконец он решился войти к себе. В доме было темно – ничего настораживающего. Черт, неужели придется ехать в Айдахо самому? Если они облажались, то почему просто не позвонили ему и не признались в том, что облажались? Он бы что-нибудь придумал, как-нибудь вырулил бы ситуацию, но ему надо знать, что происходит.
Фолкнер включил торшер и с тоской подумал о качественном крепком напитке. Нет, пить нельзя. Сейчас он должен быть готов к худшему, и действовать надо с трезвой головой. Никакого алкоголя, пока не появятся вести от…
– Фолкнер.
Юэлл не обернулся на голос, назвавший его по имени, как это сделало бы большинство людей, нет: он рванулся к двери.
Но маневр его не сработал. Щелчок пистолета с глушителем достиг его слуха как раз в тот момент, когда затылок взорвался болью. Юэлл заставил себя покатиться по полу, преодолевая боль и страх, но тут же почувствовал, как в него вошла еще одна пуля. Ноги его судорожно дернулись, и он тяжело ударился о стену. Он пытался дотянуться до своего пистолета, но вместо этого схватил рукой воздух.
Темный безликий силуэт навис над ним, но Юэлл знал, кто это. Он знал этот голос, он слышал его в ночных кошмарах.
Ствол уткнулся ему в лицо, и раздался еще один глухой кашляющий звук, но Юэлл его уже не слышал.
Глава 31
Келвин затаился к северу от того места, где, по его расчетам, находилась самая дальняя огневая позиция. Место с точки зрения стратегии было выбрано хорошее. Он бы сам поставил стрелка именно там, если бы в его задачу входило отрезать проход со стороны Трейл-Стоп и одновременно вычислить того, кто решил бы обойти стрелка со спины или выйти из городка через проем в горной гряде. Узкая длинная канавка – такую форму имел проем – напоминала дорожку для боулинга. Она была открыта для обзора, в том числе и для тепловизоров. Келвин рассчитал правильно – в дневное время тепловизорами не пользовались, вместо них использовали обычную оптику. Но, чтобы заметить его в бинокль, когда он не хотел быть замеченным, требовалось куда больше мастерства, чем имелось у этих «бравых солдат».
Крид всегда считал его чертовски пронырливым сукиным сыном – разведчиком по призванию.
Келвин подождал, пока не произойдет смена караула. В первую ночь он насчитал четыре огневые позиции, но на следующую ночь стреляли только с двух мест – с тех, расположение которых наиболее полно отвечало стратегической задаче – эффективно перекрыть путь к проему в горной гряде. Ни один человек не мог трое с половиной суток держать этот огневой рубеж без сна и отдыха. Но человеку не только спать надо, надо еще и есть, и пить, и иногда бегать в кустики. Если наглотаться транквилизаторов, можно не спать, но тогда тебя начнут посещать галлюцинации, ты начнешь стрелять по призракам ты можешь дойти до того, что сам себя пристрелишь как шпиона, так что такую вероятность Келвин исключил. Либо стрелки спали днем, либо они держали вахту посменно. Четверо стрелков в первую ночь, затем – по двое. Логика очевидна – они разбились на смены.