Все, кроме чести
Шрифт:
Другой мастер объяснял им, что в зависимости от их способностей будущим магам предстояло определиться и выбрать свой путь. Специализаций было с десяток. Основные из них — маг-лекарь, маг-воин и маг-визор. Исходя из этого, требовалось сосредоточиться на дисциплинах, развивающих именно те способности, к которым ученики тяготели больше. Но базовый курс той же алхимии или, к примеру, умению зачаровывать предметы — то есть заряжать амулеты нужной формой энергии, должны были пройти все.
Первым делом прикрепленный к новичкам маг-куратор — тот самый Мартин, велел Ромулу овладеть в совершенстве официальным
— Долгий путь — это простое заучивание языка, как это делают все, — он снисходительно усмехнулся, — короткий путь — это обучение с помощью внушения — знание языка вносится непосредственно в духовную сущность ученика.
— Ага, — кивнул Антоний и перевел другу, — короче, под гипнозом будут обучать. Опасно, зато быстро.
— А в чем опасность? — осторожно поинтересовался неофит.
Мартин задумался, потом сообщил:
— Могут быть осложнения, а какие — это невозможно просчитать. Например, один наш собрат в результате этой методики изучил весь курс традиционной и специальной алхимии за два вечера вместо полутора лет теоретических и практических занятий.
— И что же с ним случилось? — Оба ученика с любопытством уставились на своего наставника.
— В нем произошли какие-то внутренние изменения — в конечном итоге он стал превращаться в женщину. Выросли молочные железы, а его детородный орган, гм… рассосался. В общем, будучи по рождению мужем, он стал женой.
Антоний перевел, Ромул изумленно присвистнул:
— То есть превратился в транссексуала.
— Ну да, — кивнул товарищ, — видимо, произошла перестройка на генном уровне. Трансмутация какая-то…
— Спроси, — потребовал Злобин, — что с ним сталось в дальнейшем?
Антоний спросил.
— Что сталось? — Мартин пожал плечами. — Да, собственно, ничего плохого. Наоборот, сейчас он… э-э, точнее, она занимает должность придворного мага-лекаря. И сам король весьма доволен службой этого… этой целительницы.
— Н-да-а, — задумчиво протянул Ромул, — как-то это…
— Я бы не рисковал, — заявил ему Антоний. — Не хватало мне менять друга на подругу…
Злобин как-то странно посмотрел на товарища, перевел взгляд на куратора и заявил:
— Знаете, мне, конечно, интересно, каково это — побывать в шкуре женщины. Но все же хотелось бы остаться тем, кем уродился. Но, несмотря ни на что, я выбираю быстрый вариант. И будь что будет!
Мартин выслушал перевод, внимательно посмотрел на подшефного и кивнул:
— Хорошо, в таком случае будь готов к завтрашнему вечеру. С тобой проведут первый сеанс магического обучения. Затем еще один сеанс, и все — ты сможешь свободно общаться на романском наречии.
В тот день и весь последующий друзья так волновались, что едва понимали речи учителей-магов. Роман-Ромул и боялся неизвестности и в то же время испытывал сильное желание, наконец, самому понимать все, о чем говорят окружающие. Антон же переживал за друга — бес их знает, что может произойти при вмешательстве на глубинном психическом уровне. Он кое-что
Потому они еле дождались вечера следующего дня, когда за Ромулом пришел Мартин и повел его в дальний конец поселка, где располагались возведенные из камня и дерева павильоны. Само собой Антоний увязался за ними. В одном из низких вытянутых строений их уже ждали. На циновке, скрестив ноги, восседал… самый настоящий китаец! Во всяком случае желтый цвет кожи и характерный разрез глаз не оставляли в этом никаких сомнений.
«Далеко ж его занесло», — хмыкнул про себя Столетов.
Ромулу велели разуться и сесть напротив желтолицего чародея. Затем в ход пошла уже знакомая им методика: маг достал подвешенный на нити полупрозрачный кристалл и завертел его пред глазами неофита. Вскоре тот впал в прострацию. Чародей принялся нараспев читать какие-то мантры на непонятном языке, если это вообще был человеческий язык. Потом он смолк и вперился неподвижным взглядом в темечко понурившегося и застывшего ученика.
Так продолжалось с четверть часа. Затем все повторилось — только в обратном порядке. Мантры, кристалл и резкий хлопок в ладоши, после которого Ромул очнулся, осоловелым взглядом пытаясь осознать окружающее.
Китаец кивнул Мартину, и тот поманил учеников за собой.
— Ну вот, — сказал он, когда все трое вышли наружу, — первый сеанс окончен. Как ты себя чувствуешь, Ромул?
Злобин неопределенно пожал плечами, потряс головой:
— Необычные ощущения. Словно в башку напихали опилки — вроде бы не тянет и тяжести нет, но все равно чем-то плотным набита.
Куратор согласно кивнул — так и должно быть.
Ночью Антон плохо спал, несколько раз просыпался, всматривался в темноту, в сторону дальней стены, где располагалась постель друга, — переживал за него. Но все было тихо.
Утром Роман первым делом сообщил приятелю, что видел странный и настолько красочный сон, что запомнил его до мельчайших деталей.
— Ты знаешь, Антоха, — принялся взволнованно рассказывать он, — это было словно наяву. Вначале я сидел в том павильоне, на циновке, и китайский гуру проводил со мной сеанс гипноза. Причем я видел, как из его лба появляются светящиеся знаки и плывут ко мне. Проникают мне в голову, и в уме возникает новое знание. Потом я оказался где-то в лесу, у самого подножия гор. И понимал, что могу говорить на языках всех народов. Ты только представь: я знал любые человеческие языки и наречия! Да что — человеческие, мне был ведом язык зверей и птиц. Я мог общаться с рыбами и насекомыми. С растениями — деревьями и травами!..
Столетов удивленно покачал головой.
— А ну, попробуй поговорить вон с тем вереском, — предложил он.
Под окном их домика рос вересковый куст. Роман, недолго думая, выскочил на крыльцо. Антон замешкался, потом последовал за ним. Его друг стоял и пристально разглядывал растение. Губы его едва заметно шевелились.
— Ну что? — с надеждой спросил Антон.
Тот отрицательно мотнул головой.
— К сожалению, это был лишь сон, — уныло произнес он.