Все, кроме чести
Шрифт:
Роман, услыхав это, приподнял брови:
— Пусть вонзятся?
— Вот именно.
— Гм… А сколько молний, не сказано?
— Нет. Но думаю, чем больше, тем лучше.
— Гм, — вновь произнес Злобин.
Данное сообщение вызвало у него интенсивную работу мысли. Он забросал Столетова вопросами. Как это понимать? Значит ли это, что ритуал нужно проводить в грозу? Или наоборот, когда его проводишь, кокон сам стягивает над собою грозовые тучи и начинается буйство
На все эти вопросы Антон ответить не мог. Дивная скрижаль в части гипертекста была крайне лаконична. Делай так — и все тут.
— Ладно! — Азарт поиска поджег и Романа. — Тогда попробуем рассуждать дедуктивно. Что такое молния? Это электрический разряд. То есть превышение некоего пика напряженности электромагнитного поля. Так?
Гуманитарию Столетову такие слова и вопросы казались почти издевательскими, но Злобин от приятеля ответов и не ждал. Он продолжал:
— Итак, необходимо электромагнитное поле. В общем-то, множество этих полей окружает нас всегда, но тут чем мощнее, тем лучше, верно?
— Черт его знает, — неуверенно произнес Антон. — Наверное, да.
— Хорошо! — воскликнул физик. — Но тогда… — Он чуть запнулся и с любопытством взглянул на Столетова. — Слушай… Ты когда с книгой работал, ничего не ощущал?
Тут и Антон уставился на друга с ответным интересом.
— Пожалуй, — промолвил он после небольшой паузы. — Чувство такое, словно от нее идет какое-то тепло. Небольшое: то ли есть, то ли нет… но что-то все же мерещится.
— Вот! — Роман вскинул палец. — В самую точку. Похожее было и у меня.
Он развил мысль. Если книга сама по себе является концентратом энергии, то при выполнении тех самых ритуалов она наверняка резко активизирует все процессы вокруг себя, и грозовые тучи в самом деле, стянутся в эту точку… Но в нашем случае тучи уже есть. Стягивать не надо.
Антон не сразу понял друга, а тот охотно пояснил: ведь есть готовая фабрика гроз — ускоритель заряженных частиц, самая базовая система их научно-исследовательского института.
— А! — воскликнул Столетов. — Это как в Швейцарии, коллайдер, да?
Роман сказал, что их ускоритель не совсем такой, он вообще-то не кольцевой, а линейный, но, по сути…
— По сути ясно, — подытожил Антон. — Так ты, что, предлагаешь забраться в самое пекло?
Злобин как-то очень неопределенно пожал плечами.
Ему-то в отличие от Столетова несусветная дикость такой затеи была абсолютно понятна. Забраться в рабочую трубу ускорителя?! Да с таким же успехом можно залезть в сопло реактивного двигателя. Или в нутро атомной бомбы, летящей в цель…
Все это Роман Злобин
В самом деле, века, почти вечность спрессованы в белые страницы и темную кожу переплета. И это значит, что им, Антону Столетову и Роману Злобину, выпал такой шанс, который дается одному из миллиона…
Миллиона? Да нет, бери выше! Тут расчет на миллиарды.
Романа прохватил легкий озноб. Через столько поколений, прошедших по земле, им двоим, только им и больше никому, дано было обрести этот уникальный артефакт. Судьба! Фортуна сама выбрала их, и они не просто должны, они обязаны ответить на ее вызов. Перешагнуть то, что рядовому человеку кажется невозможным, немыслимым, диким… черт знает, еще каким! Упустим этот шанс — упустим все.
Он поднял голову, Антон тоже. Два человека взглянули друг другу прямо в глаза. И все поняли.
— Со мной, — сказал Роман, слегка ткнув Антона в бок.
— Да-да, — закивал Столетов, протянув охраннику временный пропуск.
Тот взял картонку, закатанную в прозрачный ламинат, долго и придирчиво рассматривал, переводя взгляд с фото на оригинал и обратно. Пускать этого типа ему явно не хотелось… но куда ж деваться: пропуск, подпись, печать — все чин чином. Охранник вернул документ.
— Объект секретный, — буркнул он. — Чего писать, чего не писать, соображайте сами. Не то…
И он угрожающе покачал головой.
— Разумеется, — вежливо заверил его Столетов.
Цербер на входе не допускающим возражения тоном добавил:
— И никаких фотографий — запрещено…
Злобин не стал мудрствовать лукаво и оформил товарища как сотрудника Института филологии, который якобы пишет статью о жаргоне современных ученых. Начальству понравилось, оно развеселилось.
— Ну-ну, послушаем, как наши архаровцы выражаются!.. — и подписало разрешение.
На входе в каптерке они сдали мобильники. А других приборов и опасных вещей при них и не было. Им выдали бахилы, халаты, шапочки, защитные маски — на всякий случай. Пришлось надевать на себя всю эту нехитрую амуницию.
И вот Роман с Антоном шагали по длинному — гостю он казался бесконечным — коридору, тускло освещенному неоновыми лампами. Коридор был почти пуст, изредка в нем мелькали фигуры, устремлявшиеся из одной двери в другую, но почему-то никто не двигался вдоль, как шли они с Ромкой.