Всё, кроме любви
Шрифт:
Мужчина сел на кровать, провел рукою по ее шее, груди, животу, с удовольствием видя, как его женщина прикрывает глаза и кусает губы от простых прикосновений. Опустился на нее, наполнил одним движением горячее истекающее соком лоно, а потом закинул тонкие ноги на плечи и потянулся за тюбиком лубриканта. От ощущения прохладной жидкости между ягодиц Саманта сначала поежилась, а потом засмеялась. Ей нравился его настрой. Джош толкнулся бёдрами, одновременно проникая в ее анус пальцем. Она ахнула, изогнулась, открывая ему еще больший доступ. Палец тут же
— Тройничок, говоришь? — выдохнула она, чуть морщась от резкого и немного болезненного ощущения заполненности.
— Ага. Ты, я и мой хвост.
Он толкнулся снова, ловя губами ее жалобный стон. Захватил в плен ее запястья, вытягивая ее руки над головой, не отрываясь от ее губ, двигался резкими рывками. Хвост и член в унисон врывались в податливое тело. Саманта сходила с ума от его напора, не сдерживая вскриков. Ей хотелось двигаться ему навстречу и одновременно замереть и просто позволить волнам удовольствия захватывать ее тело, выгибать, выворачивать наизнанку. Она почти забыла, как это — когда мужчина глухо стонет в ухо и сжимает до синяков, а горячие губы жалят шею.
Ей нравилось, что Джош всегда честен с ней: и в жизни, и в любви. Он не слишком ее берег, требуя от нее полной отдачи. Да, она знала, что он защитит ее от целого мира и от ее собственных страхов, но кто защитит Саманту от него самого? От его тихого "люблю"? От ласковых рук, гладящих волосы? Быть с ним — это значит открыться ему полностью и никогда больше не прятаться в раковину. Раньше Сэм этого отчаянно боялась, а теперь знала, что если в этом мире кому-то и можно доверять, то только Джошу, и потому, увлекаемая его руками, она перекатывалась ему на грудь и шептала:
— Я тоже тебя люблю.
Эпилог
Паниковать Хурт не умел. А если бы умел — сейчас было как раз самое время.
Но он ощущал только лёгкий дискомфорт. Ладно, сильный дискомфорт, но и это было уже непривычно.
Хорошо, Джош со своими квантрами, женой и Гвен Илдор покинули планету. Как и чета Смитов с… грузом.
Потому что вывозить их всех под носом у невесть откуда и непонятно какого… демона появившихся на орбите н'илунгов было бы напряжно, а бросить не позволяли должностные инструкции — он за этих людей отвечал. Ну, по крайней мере, вывезти попытался бы.
Правда, поколдовав в сети ещё немного, он уже не так радовался отъезду Джоша. Поскольку, похоже именно этот засранец и натравил Копов Галактики на Мекроусау.
Мда. Точно придётся чип перепрошивать — это же надо было проморгать очевидное. Не иначе семенная жидкость в голову стукнула и процессор закоротила. Проглядеть огромного чёрного гладиатора на такой маленькой планетке. А он ещё и чувствовал — что-то не так было на Арене, что-то его насторожило.
Н'илунг и насторожил. Гладиатор. Раб, бившийся с Джошем.
Уж лучше бы он ему хребет переломил. Причем — всё равно: Джош н'илунгу или наоборот. В первом случае
Неисповедимы пути Господа. Естесственно, копы ломанулись за своим, горя праведным гневом и жаждой мести. И именно сейчас, когда он сам здесь! Хоть бы с орбиты не пальнули, с них станется.
Хурт побарабанил пальцами по подлокотнику старомодного кресла. Н'илунги — это серьезно. И Хурт Вагнер, предпочитавший лишний раз не связываться с копами Галактики, уже давно улетел бы с Мекроусау, выведя параллельно все доступные ему средства, то есть, практически всё.
Хурт Вагнер. Но не Хурт Дэйдре.
Он начинал понимать "пенсионера" Скармозе, предпочевшего быть рядом с женой, сократив деятельность до минимума, а многое вообще легализировав.
Видимо, пришло время собирать камни. Таскать Пеппи по Галактике контрабандиста не прельщало, а расставаться с ней он не планировал в принципе.
Пальцы Хурта забегали по клавиатуре.
— Йорган, иди сюда, посмотри. Ты охренеешь.
— Что та… Нихрена себе!
— А я говорил.
— Я мог бы сдуру решить, что это розыгрыш, но мы на военном крейсере. Как этот мудак нас взломал?
Они оба уставились на экран, где попеременно мелькали пара картинок.
На одной черный пиратский череп подмигивал красным фонариком в одной глазнице. Под ним красовались стилизованной вязью буквы ХВ. Через секунд пять картинка сменялась развевающимся белым флагом на фоне вида их крейсера с Мекроусау.
— Нихрена себе, — повторил н'илунг. — Вагнер не просто обнаглел, это все границы переходит.
— А я тебе говорил, что это он по банковским сводкам прошел, — хмыкнул Бен Йорган. — Только у Вагнера хватит нахальства оставить себе настоящее имя. Хурт Дейдре, ага. Хотя до самой своей смерти всю жизнь был Ноланом. И надо же — мало того, что воскрес, так ещё и имя сменил. Отвечать этому нахалу будем?
— А у нас есть полномочия? И вообще, как ты себе представляешь переговоры с особо опасным?
— Слушай, что-то мне подсказывает, что белый флаг здесь явно неспроста. Если уж он все равно взломал нас, что ему мешало, к примеру, рвануть топливный отсек или систему воздушного контроля? Переговоры с особо опасным — не такая уж и плохая идея, если сам опасный на них настроен. Политика запрета переговоров касается только террористов, а Хурт, гы-гы, Дейдре, к ним вроде не причислен.
— Не вижу смысла. Я бы вообще рванул этот гадюшник вместе с Вагнером, работорговцами и…
— И именно поэтому операцией руковожу я, а не ты. Вызывай Базу.
Пенелопа вихрем ворвалась в кабинет мужа.
— Хурт! Помоги этому долбоё… Брату Гвен! Его задержали! Вообще всех владельцев гладиаторов задержали, какая-то внезапная проверка. Только явно стрёмная, ну Хурт! Ой!
Она резко замолчала, споткнувшись взглядом о здоровенного чернокожего человека, едва вместившегося в кресло для посетителей.