Все лестницы ведут вниз
Шрифт:
Да и что там говорить, когда меняется все слишком медленно, «даже бесит, что так»! Вот — стала она с Настей снова дружить и теперь обе сидят вместе за одной партой. Но вроде все ничего, да два раза чуть не подрались, то есть Аня чуть не побила Настю, а в одном случае все из-за того, что фильм в кинотеатре, на который «потащила» Воскресенскую Котова, в очередной раз был «идиотский».
— Выбирать не умеешь! — злилась Аня. — И вкусы у тебя поганые, такие же тупые, как и ты.
— Так и ты же выбирала, — недоумевала Настя. — Сама ж хотела идти на него.
— Слушай, —
И ходила, а всему виной была масса народа, неизменно сопутствующая каждому сеансу в кинотеатре. Нелюдимость слишком сказывалось на ней и не давало расслабиться при просмотре.
— Это я с тобой больше не пойду, — возмущенно реагировала Настя. — Сдвинутая!
И тоже ходила, потому что остальное время дружбы с Аней находила интересным и несколько «эксцентричным», а местами «фееричным».
5
Когда тепло, а вместе с тем грустно и одиноко, Аня, гуляя по городу с Астрой, заходила на кладбище посетить могилу матери. Всякий раз обязательно приберется на ней, а если и убирать нечего, то хоть маленькую веточку найдет, чтобы снести за ограду. Пока Аня молча сидела у каменного надгробия, Астра послушно лежала около и тоже молчала. Аня не ошиблась — Астра действительно очень умная собака. Так быстро научилась команде «сидеть» и подавать лапу! Аня нарадоваться не могла!
Дочь пока только молчала и за все время не сказала больше двух слов на могиле матери. Лишь жгучее ощущение вины обволакивало Аню, болью разрывало сердце на части, но теперь она понимала, что лучше так, чем совсем ничего не чувствовать. Она плакала, а Астра поскуливая зарывала нос между своих лап.
Два слова, которые Аня смогла сказать у надгробия матери, это: «Прости меня».
На могиле Лены, которую обязательно посещала, если ходила к матери, Аня тоже молчала, но по другой причине. Подруге то — «которая как и мама, на самом деле не умерла» — ей было что сказать — больше, чем когда Лена была жива. Аня писала ей письма — рассказывала все самое важное, для себя волнительное, раскрывая даже свои чувства и делясь сокровенными мыслями. Лена всегда умела хранить тайны!
Для писем Аня покупала разноцветную бумагу, из-за чего приходилось иногда ездить в Яргород, но это не было в тягость. Наоборот, для разнообразия можно погулять и там, пока «мамка» сидит дома с Астрой.
«Дурная она, как и ты», — порой надо было пожаловаться Ане на «неправильную» Настю. «Ты же знаешь, что мне на углу не продают сигареты, а на Каменную выходить в лом, да и долго. Говорю этой слабоумной: попробуй ты, ну может продадут, а она ни в какую. Хлопает, дурная, глазенками да мямлит что-то. Мне в последнее время кажется, что будь ты немного решительнее, могла бы ее побить. Она же размазня похлеще тебя!»
Старалась Аня писать красиво, хотя и без того ее почерк был не плох. Но когда пишешь подруге, которая на другом конце мира, или вообще за этим миром, надо выводить каждую букву. Тем более Ленка то ответить не может, а писать ей надо, и это налогает на Аню некоторую ответственность.
«Ты знаешь, что у нас этажку снесли? Это и моих рук дело, потому
Кстати, Лен! Я же в один день пришла посмотреть, как они ее сносят. Как раз с Астрой тогда гуляла, вот и подумала завернуть. Тем более Астра еще не видела эту часть города. Так вот! Они по-моему как раз стену сносили, со стороны той комнаты… И знаешь что? По-моему я видела его. Что-то как взлетело — такое черное, расплывчатое; как силуэт какой-то. Только не смейся, иначе когда я вернусь на море, я тебя там побью! Поняла?»
Когда Аня писала Лене письма, она закрывалась у себя в комнате, удобно садилась за стол и создавала для «мамки» вид, что занята уроками. Исписав зеленый лист бумаги синим чернилом, она достанет голубой, а ручку поменяет на фиолетового или красного цвета.
«Интересно, ты сердишься, что тогда я твою работу прочитала? Думаю, что да, но как всегда скажешь, что нет. Угадала? А ведь тогда я прочитала не до конца. По-моему, я разозлилась на тебя. Ишь, старшенькой захотелось тебе стать! А вообще, спасибо тебе, Лен. Я тогда многое не понимала, и мне честно, очень жаль, что все так вышло, и что я была такой дурой. Если тебя это утешит, то я до сих пор не найду себе покоя, потому что не знаю, я ли виновата, что ты так рано отправилась на море, или сама — дуреха — сглупила.
Но я тебе это уже говорила. А ты так и не ответила! А могла бы! Говорят, с моря можно птиц посылать, а от тебя до сих ни одной! Зараза ты, Ленка! Вот точно, как отправлюсь к морю, больно побью тебя! Я не шучу!
Опять из-за тебя сбилась! Прочитала я твою работу, уже вместе с легендой, которую ты якобы слышала, а сама то оговорилась. Понятное дело, что сочинила. А вообще, мне понравилось. Хорошая легенда, только концовка не правдоподобная. Да ты и сама уже знаешь, что там море и песок, а не как у тебя. Мне пришлось переделать. Скажи спасибо! К письму прилагается, так что прочтешь. Птицы, конечно, от тебя не дождаться… Зараза ты!
Ладно, я заканчиваю. Я просто еще хотела сказать… Ну мы же обе понимаем, что я у тебя в долгу. Только попробуй кому-нибудь рассказать! Сама знаешь, что будет!
Так вот, я когда прочитала твою работу, то поняла, как могу отдать тебе долг. Я проживу жизнь за тебя! То, что ты не успела, подружка, то я за тебя сделаю, пока еще здесь живу. Ты же там приходишь к двум выводам. Вот, выписываю дословно: «Жить не только для себя, но и для других, а иногда больше для других, чем для себя; и жить не только будущим, но и настоящим, и настоящим иногда больше чем будущим». Подружка, я конечно не обещаю, что все легко у меня пойдет, да ты и сама знаешь, что у меня всегда все сложно получается, но я тебе слово даю, что буду стараться.