Все лорды Камелота
Шрифт:
– Во как! – продолжал восхищаться деяниями неустрашимого святого Лис. – Божье слово и виверне приятно.
– С тех пор следует она за мной повсюду, что ни день приобщаясь к кладезю непререкаемой истины, блюдя заповеди Господни.
– То есть как? – удивился я.
– Не убий, не укради…
– Как же она бедная живёт? – перебил святого не на шутку встревоженный участью бедного животного Лис.
Тот неожиданно замялся, однако потом с напором заявил:
– Её подкармливают. Крестьяне. – И, произнеся эти слова, Каранток, видимо, счёл тему закрытой и откинулся на носилках.
– «По-моему, ты спросил что-то лишнее», – транслировал я Лису.
– «Не,
Да, что бы ни говорил святой, верилось в такое с трудом.
– А что ж алтарь? – поинтересовался один из рыцарей, ехавший рядом с нами.
– Алтарь, – словно вырываясь из мира своих мыслей, рассеянно бросил валлиец. – Да, всё хорошо. Артур вернул его. Он использовал сию вещь в качестве стола, но с него всё падало.
– Вот истинный образец христианского смирения и жертвенности, – с восторгом заявил мой напарник. – Действительно, на хрена ему нужен стол, с которого всё падает? Пусть лучше алтарём будет.
Мы возвращались в замок Кэрфортин, где, как надеялись, нас ждала хотя бы часть разгадки задачи, подкинутой старым затейником Мерлином. Замок был всё ближе, солнце клонилось к закату. Благочестивая виверна, носившаяся над нами, в один момент куда-то исчезла, но позже появилась, явно довольная жизнью. Кони вновь встретили её появление негодованием. Каранток, лёжа на носилках, вновь вещал избранные отрывки из священных текстов, призывая всех одуматься и покаяться. В общем, жизнь шла своим чередом, как ей и надлежало идти.
Кэрфортин встретил нас предпоходной суетой. Двор его был забит рыцарями, в равнине и на холмах близ староримской дороги строилась пехота, ревели впряжённые в обозные повозки волы, носились, передавая распоряжения, оруженосцы герцога. Всё свидетельствовало о том, что собранное у Кэрфортина войско готовится к форсированному маршу.
– Капитан, – глядя на воинственные приготовления, кинул мне Лис, – мне отчего-то кажется, что сегодня нам спать опять не придётся.
Я лишь вздохнул, высматривая ближайшего армигера [6] в котте с герцогским гербом.
6
Армигер – оруженосец.
– Эй, малый! – остановил я одного из них. – Я Торвальд Оркнейский, рыцарь Круглого Стола. Где мне найти герцога Ллевелина?
– Там, сэр. – Юноша ткнул рукой в сторону одной из башен замка. – Там вы его найдёте без труда.
Его слова были истинной правдой. Едва лишь стоило нам пересечь заполненный вооружённым людом двор, как мы наткнулись на самого хозяина замка, энергичным голосом раздающего приказания начальникам отрядов.
– Факелов. Больше факелов! Как можно больше! Ты, сэр Мерриот, бери своих и, не дожидаясь нас, отправляйся вдоль вала. Вели моим именем комендантам башен разложить костры поярче. Отельвин, посади лучников на возы. А, сэр Торвальд, я рад, что ты вернулся! Твой меч нам будет очень кстати. Кто это с тобой? – взгляд герцога наткнулся на нашего израненного пассажира.
– Это святой Каранток, сын короля Уэльса.
– Да! Вот как! Прошу тебя, сэр Торвальд, позаботься о нём. Сам видишь, мне недосуг.
– Что произошло? – недоумённо поинтересовался я, разглядывая окружавших меня военачальников.
– Много чего. Король Артур нагнал Мордреда у озера Неиссякаемых Слёз и теперь готовится к бою. Скотты, воспользовавшись этим, взяли Палладон. Король Дьюер убит. Если мы будем медлить, они ударят в тыл Артуру.
– Но оставлять Кэрфортин без войска опасно, – высказал я своё сомнение. – Здесь принц Ангус. Воспользовавшись вашим уходом, он поспешит обрушиться сюда всеми своими силами. Лишь чудо помогло нам отстоять этой ночью бастиду.
– Потом расскажешь. – Ллевелин было отвернулся, но внезапно, словно вспомнив что-то, вновь обратил ко мне взгляд: – Совет танов потребовал от Ангуса идти на Палладон. Я знаю это достоверно. Ночью у меня был надёжный человек из лагеря скоттов. Так что, дорогой сэр Торвальд, полагаю, мы встретим принца там. Насколько я помню, у тебя с ним свои счёты. Передохните хоть сколько-нибудь, друзья мои. Ещё до рассвета мы выступаем на Палладон.
Глава 5
Опоздавший к битве редко бывает прав, но чаще остаётся жив.
Герцог Ллевелин был прав. У нас действительно оставались невыясненные отношения с принцем Ангусом. Ещё с тех пор, когда он был просто Ангусом, внуком наместника Запада Эйзла, а его отец Шнек и мечтать не мог о королевской короне. И всё, чем ограничивались его мечты, – это возглавить клан Хеттенов, один из сильнейших на берегах Каледонии. Как говаривал в таких случаях Лис, много огненной воды утекло с тех пор. Кто бы мог в те дни подумать, что семнадцатилетняя Лендис из дома Бьернов, привезённая нами ко двору властительного короля Эле Рыболова, окажется его женой и королевой. Что она явится миру могущественной волшебницей, чьё имя в народе будут произносить, не иначе как оглянувшись предварительно по сторонам.
В те дни я, сиятельный герцог Инистор, верный союзник короля Эле, обучал молодого Ангуса владеть мечом, и он частенько гостил в подаренном мне замке Дун-Амрос. Король Эле, без сомнения, был великим монархом. Не было числа его победам, и собранные под его рукой разрозненные земли скоттов и пиктов управлялись теперь советом танов, на котором он был лишь первым из равных.
Эле был великим королём, но семейная жизнь его продолжалась недолго. Поговаривали, что не без помощи прелестной Лендис. Уж очень скоро после смерти мужа её новым супругом и правителем стал новоиспечённый тан рода Хеттенов Шнек. На мой взгляд, полное ничтожество, но, с другой стороны, Оркнейский дом Бьерна был далеко, а клан Хеттенов был серьёзной поддержкой для молодой узурпаторши.
Шнек быстро разогнал совет танов и начал наводить в стране и её окрестностях такой шорох, что задание способствовать созданию державы короля-цивилизатора Эле сменилось прямо противоположным. Мы с Лисом с ним благополучно справились. Очень скоро новоявленный владыка Каледонии отправился к праотцам с лисовской стрелой в груди, сделав Лендис дважды вдовой.
Вот тут-то и явил себя миру ставший уже к тому моменту принцем Ангус. Не желая связывать себя союзом с «безутешной» королевой, он, опираясь на дружину, объявил себя преемником трона. Однако молодая королева вовсе не желала уступать ему это место без боя. И хотя во многом по её вине, мне, носившему тогда имя Эстольд Трёхрукий, пришлось безвременно умереть и родиться вновь собственным братом-близнецом, я прекрасно понимал, что королева Лендис на престоле куда как более вменяема и уместна, чем её кровожадный пасынок.