Все мои мужчины
Шрифт:
— Как же вы с ней общаетесь? — удивилась я. — Ты же по-английски двух слов связать не можешь.
— В том-то и дело, — признал он. — Понимаешь, она мне на днях письмо прислала по электронке — на нескольких страницах. Я гуглом его перевел — прослезился от умиления. Кажется, она аристократка. Представляешь? Впрочем, это неважно. Важно, что письмо она очень красивое написала — там и про Лондон, и про природу, и про университет, в котором она учится. А мне же ответить на него нужно. А я даже по-русски так красиво написать не смогу, чего уж говорить про английский. Да если она мое письмо прочитает, то потеряет ко мне всякий интерес.
— А
— Ты что? — опешил он. — Она же — настоящая леди! Да если я к ее папаше-лорду с предложением заявлюсь, он на меня всех своих охотничьих собак спустит. Нет, тут о браке речь не идет, хотя девушка она (судя по фотографии) симпатичная. Понимаешь, я очень в Англию съездить хочу. Обычный дружеский визит — вполне целомудренный, в котором даже самый строгий британец не найдет ничего предосудительного. Только для этого мне нужно ей в ответ не менее красивую повесть сочинить — чтобы она поверила в существование загадочной русской души.
Я всё еще не могла понять, почему он ко мне обратился.
— Что же тут особенного? Найди в интернете не очень известные стихи какого-нибудь провинциального поэта и выдай их за свои. Обратись в студию переводов — там тебе что угодно на английский переведут.
— Это же чувства! — обиделся он. — А стихи — это чересчур. Нет, Алинка, мне нужен человек, который сначала бы по-русски составил в прозе текст, способный пробудить в девушке самые возвышенные чувства, а потом на английский его перевел — причем красиво перевел. Вот я и подумал — может, ты поможешь? Ну, ты же лучше знаешь, чего вам, девушкам, нужно.
Я обещала подумать.
— Весьма признателен, — прощебетал он. — Кстати, а ты почему Кирилла бросила? Он же, как говорит маман, идеальный мужчина. Или это он тебя бросил? Да ладно, не оправдывайся, — разрешил он, хотя я и не думала оправдываться. — Слушай, а что ты в субботу делаешь? У нас тут вечеринка в ресторане намечается по случаю юбилея предприятия, а мне не с кем пойти. Так получилось — Дженни из Лондона вряд ли сумеет приехать.
— За твой счет идем? — уточнила я.
Он шутливо вздохнул:
— Какая ты всё-таки мелочная, Алина! Но если письмо напишешь, то ладно, накормлю. Кстати, особых развлечений не обещаю — обычная культурная программа — выступление директора и начальников отделов. Ну, и танцы, конечно. Кстати, столик на четверых — с нами еще Серега Оноприенко со своей дамой будут сидеть.
— Он женился? — не без интереса спросила я.
— О! — засмеялся Степка. — После отъезда Кирилла акции Сереги повысились в цене? Он будет польщен. Спешу тебя обрадовать — он до сих пор не женат и даже иногда о тебе вспоминает, хотя я решительно не понимаю, что он в тебе нашел.
В ресторан Сергей Оноприенко пришел с роскошной блондинкой Дашей. «Крашеная», — определила я и сразу перестала считать ее достойной соперницей — не потому, что та оказалась крашеной, а потому, что Сергей, хоть и пришел с ней рука об руку, за весь вечер только однажды пригласил ее танцевать, на остальные же танцы ангажировал исключительно меня.
— Ты правильно сделала, что в Америку не поехала, — похвалил он, с аппетитом поглощая котлеты по-киевски. — Они же там одними гамбургерами питаются. И он тоже правильно сделал, что на тебе не женился, — довольно-таки бесцеремонно заявил он, переключаясь на копченую рыбу. — Если он собирается работать в США, то должен жениться на американке.
— Логично мыслит, — шепнул мне
Я покраснела как школьница.
— Ты лучше скажи, как твоя переписка с Дженни?
Степка просиял:
— Замечательно! Твое письмо прошло на «ура» — Джейн мне в тот же вечер смс прислала с пятнадцатью восклицательными знаками. Представляешь?
Сделать предложение Сергей решился после пятой рюмки. Когда Даша и Степан пошли танцевать, и мы остались за столиком одни, он счел, что десерт — это подходящий фон для романтического разговора, и изрядно заплетающимся языком сказал:
— Слушай, Алина, я вот, что подумал — мне жениться нужно. У нас в отделе только двое холостых — я да твой братец. Между прочим, у меня должность ответственная, мне жена не какая-нибудь нужна, а образованная, с культурными манерами. Думаешь, меня сегодня почему сам директор похвалил? Потому, что он меня замначальника отдела назначить хочет.
Курс его акций приподнялся еще на несколько пунктов. И я уже почти готова была их купить.
— А ты всё в редакции пашешь? Умная, вроде бы, девка, а на такой зарплате сидишь. Хотя тебе-то карьера без надобности — тебе замуж надо. Думаешь, не понимаю, почему ты обо мне вспомнила? Все подружки замуж повыскакивали, детишек завели, а ты всё на работе да на работе. Я вообще считаю, что замужняя женщина должна дома сидеть, хозяйством заниматься. Ты это учти. Ну, чего нахмурилась? Не нравится, что правду говорю? А я такой — я комплименты говорить не умею. Это тебе другие могут сказать, что ты ничуть не постарела и красива, как в шестнадцать лет. А я врать не научен. Да ты и не девочка уже, чтобы принца сладкоголосого ждать. А я, хоть и не принц (я это признаю), но вполне приличные условия тебе могу обеспечить. Суженый твой бывший тебя бросил? Бросил. Так что ты теперь надежность ценить должна. Нет, ты не волнуйся — я прямо сегодня ответа не требую. Подумай для приличия.
Акции его упали до нуля — бесполезное вложение средств.
А когда и он сам упал лицом в вазочку с мороженым, я молча поднялась из-за стола, разыскала в толпе танцующих Степку и потребовала, чтобы он отвез меня домой.
А когда утром позвонил Сергей (вот уж не думала, что он так быстро протрезвеет), коротко бросила в трубку:
— Ты извини, я за другого человека замуж выхожу. А ты не расстраивайся — когда тебя замначальника отдела назначат, невесты за тобой гурьбой ходить станут, так что помоложе найдешь и покрасивее.
9. Антон
Сначала его кандидатуру я не рассматривала вовсе — с тех пор, как он уволился из редакции, прошло уже несколько лет, да и знакомы мы к моменту его увольнения были всего-то несколько месяцев. Он тогда работал в отделе новостей, и встречались мы разве что в обеденный перерыв в столовой, где имели возможность обсудить достоинства сдобных булочек или компота из сухофруктов.
И как он ухитрился влюбиться в меня, оставалось для меня загадкой. А в том, что он был влюблен, я была почти уверена — настолько, насколько вообще в чём-то можно было быть уверенной, общаясь с таким робким молодым человеком. Он так и не объяснился в любви, но в день получения расчета впервые за все время работы в редакции заглянул ко мне в кабинет и оставил на моем столе бумажку с номером телефона и даже адресом и подписью «Искренне Ваш Антон» — это было почти признанием.