Все началось с нее (сборник)
Шрифт:
— Он еще такой непроспавшийся был, — вспомнила она. — Ну, думаю, или танцевал до упаду всю ночь, или с девчонкой своей в постели кувыркался.
— А что за девушка? Как ее зовут? — поинтересовалась Лариса.
— Наташа Голицына, одноклассница его. Она работает в кафе «Белая ворона» диджеем по вечерам. Сама понимаешь, у Николая с ней общие интересы — музыка и прочие прибамбасы. Всю комнату оклеил своими плакатами! Пойди посмотри!
И Вероника пригласила Ларису в комнату сына. Последовав приглашению, она увидела, что действительно все стены комнаты были украшены портретами рок-звезд. Однако она обратила внимание, что с «Бладхаунд Гэнг» и «Ред Хот Чили Пепперс» неожиданно соседствовали плакаты Джеймса Бонда и… Вячеслава Тихонова в роли Штирлица.
— А это здесь как оказалось? — невольно вырвалось у Ларисы.
— Ой, он в детстве так любил играть в шпионов! — умилилась Вероника. — Вернее, в тех, кто расправляется с предателями Родины. Они как-то с приятелем хотели утопить мальчишку на пляже, потому что вообразили, будто тот шпион, заслуживавший смерти, и находятся они не на Волге, а где-нибудь на побережье Флориды.
— И что же было дальше? — заинтересованно спросила Лариса.
Интуитивное чутье ей подсказывало, что она движется в правильном направлении.
— Мальчишка начал орать, потом пожаловался родителям, а потом я ходила на разборки, — махнула рукой Вероника.
Было видно, что ей не очень приятна тема этого разговора.
— А с Наташей у них прочные отношения? — спросила Лариса, рассматривая фотографию Николая на столе, где он был снят в компании матери и Романа Исааковича.
— По-моему, да. Ну, если и бывают ссоры, они быстро мирятся, — ответила Вероника.
— Понятно, — протянула Лариса и вдруг наклонилась к стопке компакт-дисков, загородив своим телом пространство стола от Вероники.
— Ты чего? — удивилась Вероника.
— Интересные музыкальные вкусы, — как бы констатировала Лариса.
— Ой, я в этом ничего не понимаю! — махнула рукой Панаева. — Какой-то рэп слушает или как его там… тип-топ…
— Хип-хоп, — поправил ее с порога Либерзон.
И в тот момент, когда Вероника обернулась к Роману, Лариса незаметно взяла со стола маленькую фотографию Николая, согнула ее пополам — снимок «Полароида» полностью поместился у нее в руке.
— Продвинутый мальчик, — улыбнулась Лариса и собралась уходить.
— Что ж, я очень рада за вас, за то, что так все хорошо кончилось, — подытожила она уже в прихожей, незаметно засовывая фотографию в сумочку.
— Тебе спасибо, Лара! — сказала ей Вероника на прощание.
— Мне пока не за что, — ответила Лариса.
Посетив Веронику, Лариса отправилась в кафе «Белая ворона», подумав, что, возможно, это ее последний шанс — отработать казавшуюся невероятной версию было делом чести.
Шумная молодежная тусовка подходила к концу. Диджей Наташа Голицына задорно выкрикивала последние прощальные фразы. Она уговаривала толпу разойтись без «выясняловок и разбираловок», на что послушная толпа дружно скандировала: «вау-вау-вау!»
Наконец дискотека закончилась, и девушка исчезла в студийной комнате. Лариса обратила внимание, что Николая ни рядом с ней, ни в обозримом ближайшем пространстве не было.
Немного погодя она прошла в студию. На нее устало глядели серые глаза Наташи.
— Здравствуйте, — поздоровалась Котова. — Меня зовут Лариса, я знакомая мамы Николая Панаева. А вы его девушка?
— Ну, да, вообще-то, — растерялась Голицына. — По крайней мере пока. А что вы хотели?
— Я подруга его матери, — повторила Котова. — Мы обеспокоены тем, что творится в последнее время с Николаем. Может быть, вы знаете, что с ним?
Задавая этот вопрос, Лариса полагалась на свою интуицию. Если версия о причастности Николая к убийству верна, то он должен обязательно перед кем-то разоблачить себя — если не словесными откровениями, то, по крайней мере, своим поведением. И именно со своей девушкой он скорее всего мог расслабиться и в какой-то момент потерять бдительность.
Голицына секунду помолчала, пожала плечами, а потом горячо заговорила:
— Иногда мне кажется, что он сошел с ума. Ходит сам не свой после того, как отца арестовали. А однажды, когда мы были с ним вдвоем, он назвал меня Беллой. Вообще дурняк какой-то…
— Беллой? — Ларису насквозь пронзило произнесенное имя.
— Да. А потом рисует какие-то картинки.
— Какие картинки? — удивилась Лариса.
— Прикольные, — ответила Наташа. — Я их вон тут повесила. Посмотрите.
И она показала на одну из стен студии. Это были два наброска, сделанные карандашом и выполненные в очень реалистичной манере. На одной был изображен силуэт мужчины, который танцевал в окружении голых женских тел. На второй — сутулая фигура молодого человека, стоящего около воды и держащего в руках пистолет.
«Прямо как Штирлиц, только что убивший агента Клауса», — вспомнила Лариса плакат в комнате Николая.
«Вода, вода, — продолжала она свои размышления. — Вода в «Семнадцати мгновениях», вода во Флориде и тот мальчик, которого они с другом пытались утопить, вода в ванной, где умерла Белла…» — в ее голове мигом выстраивались ассоциации.
— Эту картину, — Наташа кивнула на первую, — он назвал «Бордель «Шанхай», а вторую — «Колян-Штирлиц».
«По-моему, сейчас все уже ясно, — с облегчением подумала Лариса. — Интересно, он пистолет тоже выбросил в воду или как?»
А вслух сказала:
— Спасибо, Наташа, вы мне очень помогли.
— Разве? — удивилась она.
— Детали всегда оказываются важными, — уклончиво объяснила Котова.
«Итак, бордель «Шанхай», — внутренне просияла Лариса.
— Вообще, между нами, Колян — странный тип, — брякнула Наташа. — С чего ты взяла?
— Какой нормальный мой сверстник будет посвящать свое творчество борделю «Шанхай»? — задала риторический вопрос Наташа. — Я краем уха слышала на некоторых тусовках об этом «Шанхае» и его сомнительной репутации. Одно время меня не отпускали ревнивые подозрения — не завел ли он там какую-нибудь зазнобу-шлюшку? С какой стати рисовать картинки на эту тему?