Всё начинается со лжи

Тэя Татьяна

Смотрю на его лицо и думаю, что он практически не изменился. Но, возможно, он так узнаваем лишь потому, что время от времени снится мне? Как там у Агаты Кристи? У старых грехов длинные тени? Вот… и моя с каждым годом лишь сильнее разрастается.

Как бы не пыталась прогнать прочь воспоминания, они прочно сидят на подкорке.

Если человек совершает необдуманный поступок, то после эйфории всегда наступает раскаяние. Моё затянулось. Пришлось даже убеждать себя, что я имела на это право. Даже в какой-то

мере мне это удалось.

Действительно, что он делает возле моего… то есть уже почти и не моего дома?

Саша весь офис, что ли, пригласил? Или это Катерина постаралась, чтобы не просто устроить праздник, а всем показать, что они теперь вместе? Хотя служебные романы обычно скрывают. Наверное… Откуда мне знать? У меня никогда не было служебных романов. У меня и работы-то ни разу в жизни не было. Со студенческой скамьи в декрет шагнула.

– С вами всё в порядке? – долетает до меня фраза вместе с вернувшейся способностью слышать.

– Со мной всё в порядке, – наконец отвечаю странным чужим голосом.

– Я вам помощь предлагал, но вы так целеустремлённо тащили пакеты и, кажется, ничего не слышали.

– Не слышала, – подтверждаю.

– Вот я и посигналил.

– Вы меня чуть до инфаркта не довели.

– Простите.

Только сейчас замечаю, что он всё это время протягивает ко мне руку. Смотрю на крепкую мужскую ладонь и медлю.

Наконец, подаю ему обе, и мужчина одним рывком поднимает меня. Начинаю отряхиваться, чтобы только не глазеть на него. Не понимаю: он узнал меня или не узнал? Я всё-таки в шапке и куртке до пяток, так что, наверное, не узнал. В мокрой, кстати, куртке. Оттягиваю край пуховика, пытаюсь разглядеть, что там сзади. В какую кашу я присела! Типичная питерская слякоть – скользкая и хлюпающая, ей даже водоотталкивающая пропитка на ткани не преграда.

– Ох, – вздыхаю, смотря на мокрое пятно, поднимаю взгляд и в ужасе приоткрываю рот. – Стойте! Стойте! Не надо! Что вы делаете!

Вскидываю руки ладонями вверх, бросаюсь вперёд, но мужчина уже подхватил оба моих пакета и потащил к мусорному контейнеру. Один даже успел забросить в него.

Невольно хватаюсь за голову.

– Не надо… – почти шёпотом, но меня уже услышали и обернулись.

– Как не надо? Вы разве не сюда шли? – озадаченно смотрит он на меня.

– Нет, не сюда… там не… мусор.

Говорю я, словно тормоз. Только глазами растерянно моргаю.

– Простите… я даже не подумал.

Естественно, не подумал. Хотя о чём ином он мог подумать, встретив на улице девушку, едва волочащую за собой два внушительных мусорных пакета?

– Вот чёрт, – сам себе говорит он, затем усмехается, глядя на меня. – Незадача какая вышла. Хотел помочь… Помог, блин.

– Да уж… помогли, – нервно усмехаюсь, стоя в растерянности.

Знала бы я ещё, что в них, может, и рукой

махнула, а так не успела посмотреть, что конкретно туда положил Саша.

– Не переживайте, – успокаивает меня. – Сейчас всё исправим! Как бы это… и не было мне неприятно… Но, ладно, сам виноват. Не так понял. Поторопился.

С этими словами мужчина хватается за край мусорного контейнера и, подтягиваясь на руках, перемахивает через борт. Я аж вдавливаю голову в плечи, но глухой звук подошв, соприкоснувшихся с металлом, сообщает о том, что контейнер пустой. Или полупустой. В любом случае, этому красавчику, хоть он и не из брезгливых, не надо копошиться в мусоре.

– Не подходите, – доносится до меня приказ. – Сейчас вылетит внушительная птичка.

Он ещё и шутить пытается!

Тяжеленный чёрный пакет, словно волейбольный мяч, вылетает изнутри и плюхается на снег. А за ним возвращается и мужчина. Он отряхивает куртку, скорее формальность, чем необходимость, а потом, прося подождать, идёт к машине. Роется в бардачке и достаёт влажные автомобильные салфетки.

– Вам надо? – предлагает мне. – У вас низ немного испачкался.

– Немного? – хмыкаю. – Можете не выбирать выражений. Я грязная. Знаю.

– Только внизу.

Махаю рукой на свой пуховик.

– Бесполезно. Это только в химчистку.

– Давайте я оплачу.

– Не надо. Я знала, на что шла, покупая вещь белого цвета. Рано или поздно это должно было случиться.

– Всё-таки я чувствую свою вину, что вы испачкались здесь и сейчас. Я нажал на сигнал, не подумав, что напугаю.

– Пустяки.

Мужчина закидывает салфетки обратно и внимательно смотрит на меня, чуть склонив голову.

– А куда вы их тащили? Далеко?

– Да там… за угол. Такси хотела вызвать.

Мы теперь стоим друг напротив друга, и он хмурится. Тёмные брови слегка приподнимаются, словно в удивлении. Я натягиваю шарф чуть повыше, чтобы скрыть нижнюю половину лица. Мне совсем не хочется, чтобы он меня узнавал. Хотя, может, он и не узнает. Времени прошло прилично, больше двух лет.

– Давайте я вас подвезу, – предлагает внезапно.

– Куда? За угол? – смеюсь я. – Тут несколько метров. Донесу уж.

– Нет. Не за угол. Куда вам надо довезу. Кстати, куда вам надо?

Чувства противоречивые: с одной стороны, меня охватывает радость, что не надо тащить на своём горбу долбанные пакеты, с другой – больше времени рядом с ним, больше вероятность, что он меня узнает.

– Ой, мне неудобно. У вас же, наверняка, есть свои дела.

Похоже, я хочу дать ему повод для отступления, но нет… он не такой.

Насколько помню, он очень напористый. И от воспоминаний этих щёки начинают пылать, хотя на улице довольно прохладно.

– Да не особо важные, – отмахивается. – Подождут.