Все наши скрытые таланты
Шрифт:
Когда я прохожу мимо, она поднимает голову и напряженно улыбается мне, поправляя слуховой аппарат. Я вижу группу знакомых мне девочек и быстро направляюсь к ним, прошмыгивая мимо Лили, не сказав ни слова.
Почему я так поступаю? Почему так ужасно веду себя с ней, несмотря на то, что мы так долго были вместе?
Я сажусь рядом с ними. У Мишель новая косметика того американского бренда, который явно приходится по душе всем шоу-трансвеститам, и все разговоры у нее только о ней. Цвета в точности такие же, как и в наборе, который можно приобрести за один евро в Urban Decay, о чем я тут же и заявляю, совершая ошибку.
– Извини, – говорю я, посмотрев на ее покрасневшие уши.
Мишель рыжая, так что любая перемена в настроении заметна мгновенно. Некоторое время я сижу молча и просто слушаю их беседу. Но мне быстро это надоедает. Я начинаю ерзать, засовываю руки в карман школьного блейзера и нахожу там карты Таро. Что? Я была уверена, что оставила их в школьной сумке.
На моем лице, похоже, отображается удивление, потому что девочки замолкают и смотрят на меня.
– Ты чего? – спрашивает Мишель. – Смотришь так, как будто кто-то из нас испортил воздух.
– Ничего, – отвечаю я, стараясь придать своему лицу обычное выражение. – Хотите, я погадаю вам на картах Таро?
– На чем?
Я показываю ей и остальным карты.
– Да ты на самом деле не умеешь на них гадать, правда? – спрашивает Мишель.
– Немного умею, – отвечаю я. – Практиковалась прошлым вечером.
Мишель тасует карты и выбирает три. Королева жезлов, тройка кубков и туз пентаклей.
Как и вечером с папой, все сходится просто идеально. Как будто догадаться, о чем говорят карты, проще простого. Я тут же сочиняю для Мишель целую историю о том, как ее творческая страсть к косметике и любовь к подругам являются двойными движущими силами ее жизни и как они приведут ее к успеху.
Мишель заметно впечатлена.
– Ого, Мэйв. А ведь я только вчера вечером завела YouTube-канал, где буду говорить о косметике.
Все громко вздыхают, и я уже ощущаю, что тема карт Таро обещает быть очень популярной.
– Да ты что!
– Да! Посмотрите! Сейчас покажу!
Она достает телефон и открывает YouTube. И действительно: вот он, канал, с нулем подписчиков и серым кружком вместо фотографии, называется SweetShellFaces. Мишель сгорает от смущения, показывая нам его, и всячески пытается подчеркнуть странность карточного предсказания.
– Не волнуйся. Карты говорят, это хорошая идея.
– Правда?
– Точно. Посмотри на них!
Я объясняю, что королева жезлов говорит о творческом даре женщины, тройка кубков – о дружбе, а туз пентаклей о финансовом успехе.
С этого момента на всех переменах я только и делаю, что раскладываю Таро. Все считают, что это какая-то магия, что я экстрасенс, но как бы мне ни хотелось и самой верить в свой скрытый дар, я понимаю, что это не так. Просто нужно знать значения карт, и нужно хорошо знать этих девочек. Когда Беки Линч вытягивает тройку мечей, я понимаю, что боль этой карты относится к разводу ее родителей. Когда в раскладе для Нив всплывает карта «Смерть», все вскрикивают, но я знаю, что карта указывает на то, что недавно Нив пришлось расстаться с любимой лошадью, потому что ее семья переехала из дальнего захолустья в центр города.
– Джипси же не умрет, правда? – спрашивает она в слезах.
Все в классе приближаются к нам, заинтересованные разворачивающейся на их глазах драмой.
– Нет, – говорю я после долгой паузы,
За пару дней о том, что я гадаю на Таро, узнают все наши одногодки в школе. Однажды, когда я направляюсь в туалет, передо мной возникает Фиона Баттерсфилд и просит сделать расклад ей.
– Привет! – говорит она. – Это ты та самая гадалка?
– Э-ээ… Фиона… – бормочу я в замешательстве.
Фиона Баттерсфилд меня немного пугает. У нас только один общий урок, но она своего рода знаменитость среди наших сверстниц. Она одна из тех учениц, что посещает театральный кружок по субботам, и при этом ей удается делать это с достоинством. Причем она занимается там давно. Некоторые бывшие старшеклассницы уже поступили в колледж, но она до сих пор общается с ними и даже участвует в их пьесах.
– Тебя тоже зовут Фиона? – спрашивает она удивленно.
– Нет, это тебя зовут Фиона. Меня зовут Мейв.
– Я знаю, как меня зовут.
– Тебе что-то нужно или?…
– Я слышала, ты раскладываешь Таро.
– Э-мм… – снова запинаюсь я, размышляя, могу я или нет читать расклады тех, кого не знаю. – Ты хочешь, чтобы я тебе тоже погадала?
Она кивает.
– Да, на карьеру.
– Понятно. Ну ладно, можешь как-нибудь подойти на обеденной перемене.
– Нет, – говорит она, скрещивая руки так, как будто я предложила ей стащить с себя трусы. – Ты не должна раскладывать карты на публике. Разве не знаешь? Чтение карт – это частное занятие.
– Похоже, ты и сама больше меня знаешь.
– Моя тита читала карты в Маниле, – говорит она и, заметив удивление в моем взгляде, поясняет: – Моя тетя.
– А, ну да. А почему бы тебе не попросить ее?
– Потому что она посоветует заняться мне чем-то скучным. Вроде стать юристом или врачом.
– Понятно.
Звенит звонок, а мне по-прежнему хочется в туалет. Я забегаю в одну из кабинок и сажусь. Фиона ждет снаружи.
– Так что, договорились?
– Да! – кричу я громко, понимая, что она слышит все, что я делаю. – В Душегубке, на большой перемене.
– Я тебе позолочу руку!
На мгновение мне кажется, что я неправильно ее расслышала.
– Что?!
– Я тебе заплачу.
Во время обеда мы с Фионой спускаемся в Душегубку. У меня до сих пор ключ, который мне дала мисс Харрис, и мы садимся, скрестив ноги на полу. В темноте, в свете фонариков на телефонах, наши лица выглядят призрачными, похожими на лица каких-нибудь вампиров или вурдалаков.
Перетасовывая карты, я невольно с любопытством разглядываю ее. Раньше я даже представить себе не могла, что мы будем вот так сидеть вместе. Она неплохая девочка, но какая-то отстраненная. Не могу сказать, что осуждаю ее. Ее мать филиппинка, а сама она, как одна из небольшого количества «небелых» учениц, привлекает какое-то наверняка не очень приятное внимание к себе. В прошлом году, когда мы вернулись с летних каникул, одна ученица попросила Фиону подержать свою руку рядом с ее рукой, чтобы сравнить загар. Ее блестящие черные волосы часто хвалят, но почти всегда имея в виду, что это что-то неестественное. Как бы подразумевая: «Ну, это, наверное, потому, что ты ешь много рыбы».