Все не то, чем кажется
Шрифт:
— ЗдорОво, бродяга! Как отдохнул?
Почему-то при этом вопросе на память сразу пришла Лианка, тот момент, когда они около речки изучали тела друг друга.
— Нормально! — Улыбка сама собой вылезла на лицо. И воспоминание приятное, и друзья рядом, и вообще, практически в родное место вернулся. Полез в свою сумку, выложил на стол яблочный пирог. Фирменный, мамин, с тестом на сливочном масле! Вкуснотень необыкновенная! Очень хотелось еще и мясных пирожков им привезти, да решил, что затухнут. В купе тепло было, а дорога дальняя предстояла. Так что пирожки они с отцом сами, за милую душу, навернули.
Соседи по комнате и яблочному пирогу были очень рады. Макс тут же убежал за водой с трехлитровой стеклянной банкой, Талгат полез в тумбочку за чайной заваркой и самодельным кипятильником, которые он из обрывка провода и двух бритвенных лезвий с изоляцией из спичек сварганил. Через четверть часа уже уплетали, сидя за столом, привезенное Сашкой из дома лакомство и нахваливали на два голоса.
Почаевничали, сидели, удовольствие от съеденного растягивали.
— А вы слыхали, — вдруг вспомнил Талгат. — Высоцкий умер. В Москве как раз олимпиада шла….
— А кто это? — Спросил Макс. Он как-то не интересовался людской эстрадой. Не раз заявлял, что для него что певцы, голосящие в экране телевизора по выходным, что кошка, которой случайно на хвост наступили. Уж насколько сам Сашка был к музыке равнодушен, но Макс его в этом вопросе с легкостью задвинул.
— А давай я тебе его песню поставлю. Мою любимую. — Оживился Талгат и кинулся в своем чемодане копаться. — Вот! Сестра моей бабушки подарила!
— Электроника триста два! — Вслух прочел Макс надпись на передней панели изящного параллелепипеда, которым представлялся новый кассетный магнитофон, только недавно принятый в производство в их стране.
Здесь лапы у елей дрожат навесу
Здесь птицы щебечут тревожно
Живёшь в заколдованном тёмном лесу
Откуда уйти невозможно…
Голос с легкой хрипотцой в голосе тянул негромко и задушевно, и перед Сашкой разворачивались призрачные картины зимнего леса, навеки замершего в сонной неподвижности. Похоже, и Макса проняло, несмотря на все его неприятие и скептицизм. Вон, как взгляд застекленел. Тоже, наверняка, себе какую-то картину представляет.
…Украду, если кража тебе по душе,
Зря ли я столько сил разбазарил.
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял.
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял.
Затих уже давно последний звук гитарной струны, а в комнате надолго повисло молчание.
— Решено! — Вдруг вскинулся Макс. Завтра же подойду к Ае и признаюсь в своих чувствах!
— Ты все же не кидайся прямо так, в лоб. Минуту подходящую выжди. — Посоветовал Сашка, и Талгат тоже согласно закивал головой.
После обычного на каждое первое сентября классного часа первым уроком в расписании значилась биология. Очень скучный, сказать по правде, предмет был бы… если бы у них в школе не вел биологию учитель по настоящему влюбленный в свое дело.
— Давайте, сегодня вспомним, ребята, о чем мы с вами говорили в прошлом году. — Петр Евгеньевич изо всех сил старался пробудить в учениках интерес к его предмету, основательно притушенный только что закончившимися летними каникулами. Классификации живых существ авторства Линнея, Ламарка и, конечно же, Чарльза Дарвина.
— И все же я никак не могу принять утверждения Дарвина на веру! — Вдруг возгласил Костик Соловьев, главный балагур и возмутитель общественных устоев в классе.
— Интересно, интересно! — Тут же завелся их биолог и кинулся в полемику. Другой бы учитель на его месте просто строго прикрикнул на расшалившегося не в меру ученика, но это же не другой, а самый настоящий Петр Евгеньевич!
— Да! И мне тоже интересно! — Сказал Костик, потрясая учебником. — Вот тут черным по белому описан случай в Англии, когда белые бабочки, живущие на стволах берез, поменяли свой окрас на серый в связи с загрязнением этих стволов сажей из труб с соседнего предприятия? Малая положительная мутация. Так?
— В точности! Идиоадаптация называется, если кто забыл.
— Замечательно! Вот только, думается мне, серая окраска была вовсе не главным достоинством того мутанта. — Костик сделал паузу, давая всем слушателям проникнуться его сообразительностью.
— Не главным? А что же тогда? Изложите свои соображения, Константин, и мы вместе подумаем.
— Главным достоинством того серого мотылька была невероятные выносливость и любвеобильность! — Торжественным тоном возгласил ученик и пояснил: вы подумайте, скольких честных жен своих белых соперников он должен был соблазнить, чтобы уже через несколько лет в лесу не осталось ни одной белой бабочки. Их же там миллионы!
Сначала в классе было тихо, ученики только пытались понять, что же такого им сказал их товарищ. Потом послышался первый смешок. Очевидно, кто-то в лицах представил неутомимого крылатого Дон Жуана. Потом послышались возмущенные возгласы красных от смущения девчонок. Словом, задуманная шалость удалась на все сто!
В классе разом заговорили о возможности такого казуса. По всему выходило, что или мутация у всех бабочек разом случилась, что было физически невозможно, или идиоадаптация здесь вовсе ни при чем, а сработал какой-то защитный механизм, заложенный у всех бабочек изначально. Биологу стоило большого труда всех успокоить и вновь повести разговор о гениальном Чарльзе Дарвине и его системе классификации видов живых существ. Вот только Сашка, в отличие от их учителя, точно знал, что Дарвин с этой своей теорией сильно ошибался. Не было никакой слепой эволюции. Ему дух его рассказывал, который в свою очередь узнал от своего древнего наставника, как в реальности дело обстояло. Всегда, еще со времен зарождения драконьей цивилизации, а той цивилизации уже многие-многие миллионы лет насчитывается, обязательно находились какие-нибудь друиды или повелители зверей, которые по своему разумению перекраивали живую материю, создавая все новые виды.
А потом еще и загрязнение планеты магией наложилось. Теперь, скорее всего, даже мудрые драконы далеко не сразу разберут, что является первоисточником появления кусачих мошек в средней полосе или того же самого массового самоубийства леммингов, про которых Сашка читал на каникулах в журнале «Вокруг света». Хотя… вроде нету еще в Средней полосе мошек то? Вот почему, память о грядущем улетучилась так странно? Большая часть событий и не вспоминается вовсе, какие-то отдельными невнятными отрывками, а с какими-то, как с этими самыми мошками, и не понять нынешняя ситуация в памяти или привнесенная из прошлой жизни.