Все новые сказки (сборник)
Шрифт:
Спасен. Он сказал себе: «Спасен». Он ругал себя за идиотизм, упивался, ужасался, стыдился содеянного, торжествовал. Спасен. Он поднял глаза к небу. И увидел его – шаттл. Самая яркая звезда плавно плыла поперек ночи. «Эндевор» [10] . Так он называется.
Он снова лег в постель.
Она проснулась – сонно пошевелилась. Холод от его ног, матрас прогнулся под его тяжестью.
– Что случилось?
– Ничего, – сказал он. – Вставал посмотреть на шаттл.
10
Шаттл «Эндевор» (англ.
– Классно.
И она снова уснула.
– Это было потрясающе, – сказал он ее спине. – Потрясающе.
И поцеловал ее в шею.
И заснул. Взял и заснул, как ни в чем не бывало. Завтра суббота, можно отоспаться.
Проснулся он в постели один. Давно так не бывало, обычно он вставал раньше жены. Самочувствие было хорошее. Лучше не бывает. Перед тем как снова улечься, он тщательно почистил зубы щеткой и зубной нитью: никаких следов курицы. И рот прополоскал: беззвучно, старательно, пока глаза на лоб не полезли. Никакого дурного привкуса во рту. Никаких угрызений совести. Да, он поступил неподобающе, но голос совести вскоре умолк, его заглушило другое беспокойство. Тревожная мысль, с которой он заснул, как с плюшевым мишкой в объятиях, сразу после того как поцеловал жену в шею.
Шея.
Элементарно.
Кровь – это отвлекающий маневр, подстроенный его психикой или, как это называется, сознанием, чтобы затушевать очевидное, гораздо более разумное объяснение. Объект его страсти – не кровь, а шеи. Никакую кровь ему пить не хочется. И никакой анемии у него нет: его кровь богата железом, как у быка. Банальная, некрасивая правда состоит в том, что ему хочется кусать шеи. Обычный пунктик, из тех, что появляются в зрелом возрасте. И это классно, это здорово, потому что он на середине своего жизненного пути плюс-минус несколько лет.
Секс.
Элементарно.
Ему хочется заниматься сексом со всем живым на планете. Не поймите буквально. Ему хочется заниматься сексом с большей частью живых существ. То есть почти со всеми женщинами. Он нормальный мужчина среднего возраста. Его дни сочтены. Он это и раньше знал. Но раньше знал, а только теперь… вдумался. В году 365 дней. Десять лет – 3650 дней. Тридцать лет – 14600. «Тебе осталось жить 14600 дней. Ага, спасибо». Он улегся на постель и почувствовал себя счастливым. Как только осенило, жажда ушла. С головой у него все в порядке, но определенная сторона его личности взбесилась. Физиология, что ли. Типа того. Живи он в недалеком прошлом, всего на несколько поколений раньше, он бы уже умер или был бы уже безмозглым, беззубым старым пнем. Средний возраст, осень жизни – недавние понятия. Головой он их осмысляет, но физиология – его мужские половые признаки – не в курсе. Согласно физиологии, ему осталось всего несколько лет на трах. И главное, всего несколько лет на продолжение рода. Может, вазэктомия все усугубила, породила панику, исказила восприятие… как знать.
Человеческая психика – странная штука. Захотелось потрахаться – пошел откусил голову соседской курице.
Он спустился на кухню.
– Вчера ночью к Барбаре забралась лиса. Одну курицу загрызла, – сказала Вера.
– Хм. Неизбежный финал.
– Какой ты бессердечный!
– Лисы есть лисы, – сказал он. – Когда?
– Что?
– Когда это случилось?
– Вчера ночью. Ты ничего не слышал, когда смотрел на шаттл?
– Ничего. Только как астронавты трепались.
Она улыбнулась. «Ты у меня дикарь».
– И о чем они трепались?
– Да
– Убивается.
– Она случайно не сказала: «Все равно как если бы надо мной надругались»?
– Честно говоря, так и сказала. Но ты гнусный циник, понял? – И Вера засмеялась.
Сошло с рук, заключил он.
Прошло время, снова наступила ночь, и он поцеловал ее в шею. Укусил. Они полчаса дурачились, как дети, и еще полчаса чувствовали эйфорию.
– О-о-о, – сказала она, – хочу добавки.
Ее рука потянулась проверить, готов ли он.
– Погоди, я сейчас.
Он спустился на первый этаж, открыл холодильник. Тарелка с двумя макрелями. Заглянул в морозилку, вытащил то, что показалось самым перспективным. Пара свиных отбивных. Положил под кран, пустил горячую воду. Держал, пока целлофановая пленка не отстала. Содрал пленку, набросился на отбивную. Но нет – чересчур смерзлась. Подержал полминуты в микроволновке. А сам надеялся – нет, страшился – что Вера спустится на шум. Потом стоял на кухне у окна, обкусывал края отбивной, а сам надеялся – и страшился, – что Вера войдет и увидит его отражение в стекле: жалюзи опущены, а потом и его самого, и он обернется и покажется ей во всей красе, картина «Ночной перекус вампира», и она каким-то чудом сочтет, что это ее возбуждает или, по крайней мере, укладывается в норму, и простит его, и, как она часто делает, растреплет ему волосы, и, может быть, даже присоединится к его трапезе, а он поведет ее на соседский двор, чтобы изловить кур Барбары, одну ему, другую – ей.
Остатки отбивных он выбросил, встряхнул ведро, чтобы перемешать мусор. Нет, надо выбрать подходящий момент. Очень важен зрительный ряд: одно дело, когда тебя застукали за пожиранием сырых стейков или облизыванием мороженых отбивных, и совсем другое, когда ты приглашаешь спутницу жизни разделить твое увлечение. Торопиться некуда. Безумная спешка неуместна. И слово безумный неуместно: он нормальный человек.
Он вернулся в спальню.
Она ждала его. Но не в постели. Не на постели. Отошла далеко в сторону.
– Что это? – спросила она. И включила свет.
На ее ладони лежала голова. Маленькая такая.
– Куриная голова, – ответил он.
– Где ты ее взял?
– Нашел.
Кретин! Олух! Зачем было прятать ее в комоде под носками!
– Это голова Барбары, – сказала она. – Так?
– У Барбары голова чуть побольше.
Шутка не прокатила. Она не улыбнулась. Спросила:
– Ее что, лисица в нашем саду уронила?
Указывает ему путь к бегству, подсказывает правдоподобное оправдание. Но разве этим оправдаешься? Нашел куриную голову и спрятал? Нет, он не станет поддакивать. Это унизительно. Это извращение.
– Нет, – сказал он.
– Тогда… – произнесла она и отвела взгляд. – Что произошло?
– Я ее откусил.
Она снова взглянула на него. Смотрела долго.
– И что ты при этом почувствовал?
– Наслаждение, – ответил он. – Наслаждение.
Джойс Кэрол Оутс
Окаменелости [11]
11
Печатается с разрешения журнала «Сноб». «Fossil-Figures» by Joyce Carol Oates. Copyright © 2010 by The Ontario Review.