Все о любви
Шрифт:
Люцифер бросил взгляд на Филлиду — интересно, что Гораций думал о ней? Глаза девушки потемнели.
— Неудивительно, что он никогда не говорил о своем прошлом. Должно быть, он очень любил Марту.
Люцифер кивнул и посмотрел на сэра Джаспера.
— Кто-нибудь из слуг Уэлема знает вас?
— Не знаю, кто служит у него сейчас. Коуви все еще с ним?
— О да, разумеется.
— Тогда он, конечно, знает меня. Но если Коуви здесь, почему остальные слуги подозревали меня в убийстве? Ему прекрасно известно, как долго мы знакомы и что нас связывает.
— Коуви
— Коуви, должно быть, просто потрясен смертью Горация.
Филлида кивнула. Сэр Джаспер вздохнул.
— Он молчит, не желая ни с кем общаться, со вчерашнего дня.
— Коуви был с Горацием все эти годы, что мы были знакомы.
— То есть нет смысла полагать, что он знает что-либо о смерти хозяина. — Сэр Джаспер поудобнее уселся в кресле. — Это ваш первый визит в Колитон?
— Да. Вплоть до настоящего времени просто не представлялось возможности посетить эти места. Мы с Горацием обсуждали это, но… В конце концов мы встречались каждые три месяца, а иногда и чаще, в Лондоне и на собраниях коллекционеров в загородных клубах.
— Вы тоже коллекционер?
— Я специализируюсь на серебре и ювелирных изделиях. Гораций, в свою очередь, был признанным экспертом в области старинных книг и прекрасно разбирался во многом другом. Кроме того, он был блестящим учителем. Учиться у него было большой честью.
— Кто-нибудь еще учился у него?
— Немногие, и никто из них не сохранил столь близких личных отношений. Остальные занялись коллекционированием в той же области, что и Гораций, и стали своего рода конкурентами.
— Кто-нибудь из них мог убить его?
Люцифер покачал головой.
— Не могу этого представить.
— А другие коллекционеры? Возможно, завистники?
— Коллекционеры воображают, что они способны на убийство ради особо ценного экспоната, но очень немногие на самом деле могли бы совершить нечто подобное. Для большинства из коллекционеров половина удовольствия состоит в демонстрации своих приобретений коллегам. Гораций был слишком хорошо известен в этой среде, как и его коллекция. Появление любого предмета из его собрания в другом месте немедленно привлекло бы внимание. Так что стремление завладеть каким-либо экспонатом из его коллекции как мотив убийства представляется маловероятным. Мы, конечно, можем проверить, не пропало ли что-нибудь, но это займет определенное время.
Сэр Джаспер нахмурился.
— Мы знали, что Уэлем коллекционер, но я, к примеру, и не подозревал, что он такая известная фигура. — Он посмотрел на Филлиду.
Та покачала головой.
— Мы все знали, что к нему приезжают люди издалека, но здесь никто особенно не интересуется древностями. Мы и предположить не могли, что Гораций занимает столь видное положение в этой области.
— Я думаю, — сказал Люцифер, — что в этом и заключалась одна из привлекательных для Горация сторон Колитона. Он любил быть «одним из своих».
Сэр Джаспер кивнул.
— Сейчас, когда вы упомянули об этом, должен заметить, что он довольно быстро стал «одним из нас». Трудно поверить, что он прожил здесь всего три года. Он купил поместье, перестроил и обставил его. Он разбил сад — его гордость: бывало, возился там часами. Сад был так хорош, что многие наши местные кумушки просто зеленели от зависти. Он делал то же, что и все, — ходил в церковь по воскресеньям, занимался благотворительностью. — Сэр Джаспер помолчал, потом тихо добавил: — Нам будет его не хватать.
Они печально помолчали некоторое время, затем Люцифер спросил:
— Если он всегда ходил в церковь по воскресеньям, то почему вчера остался дома? Я не сообщал, что собираюсь приехать.
— Он был болен, — сказала Филлида. — Сильная простуда. Он настаивал, чтобы другие не прерывали своих обычных занятий, и даже отправил Коуви к его тетушке, дабы та не огорчалась. Миссис Хеммингс сказала, что, когда она уходила, Гораций читал наверху.
Сэр Джаспер наклонился в своем кресле.
— Давайте восстановим картину произошедшего, насколько это нам известно. Вы приехали навестить друга…
— Это не совсем верно — во всяком случае, не вся правда. Я оставил письмо Горация в Сомерсете, так что вам придется удовольствоваться моим пересказом. Он настойчиво приглашал меня в Колитон, поскольку хотел знать мое мнение по поводу какого-то предмета, который обнаружил. Он был восхищен и очарован им. Судя по тексту письма, это была совершенно неожиданная и потрясающая находка. Сам он был абсолютно уверен в подлинности этого предмета, но хотел услышать мое мнение.
— И вы не предполагаете, что бы это могло быть?
— Нет. Единственное, в чем я уверен, это не ювелирное изделие и не серебро.
— Но ведь вы специалист именно в этом.
— Да, но Гораций написал, что этот предмет может украсить и мою коллекцию, хотя не относится к сфере моих интересов.
— То есть это было что-то поистине удивительное?
— Полагаю, это нечто притягательное и ценное. Сам факт, что Гораций попросил именно меня оценить вещь, которая не принадлежит к числу хорошо мне известных, в то время как он легко мог пригласить признанного эксперта из той области, заставляет предположить, что эта вещь из тех находок, о которых порядочный коллекционер не станет рассказывать до тех пор, пока не подтвердит свое право собственности и, возможно, не обеспечит необходимых мер безопасности. Гораций был стар, но по-прежнему очень предусмотрителен.
— Но почему он поведал об этом вам, а не кому-либо другому?
Люцифер поймал взгляд Филлиды.
— В течение нашей долгой дружбы у Горация было много возможностей убедиться, что мне можно рассказать все без опасений. По-видимому, я был единственным, кто знал об этой вещи.
— Мог ли Коуви знать об этом?
— Сомневаюсь. Коуви помогал Горацию с перепиской и устройством технических дел, но никогда не участвовал в его изысканиях или экспертизах.
Сэр Джаспер проговорил задумчиво, взвешивая каждое слово: