Всё о современной рыбалке. Полная энциклопедия
Шрифт:
Дно пролива представляет собой неглубокое — от 1,5 до 3 м корыто. На выходе из него глубины 7–9 м. Лед — сантиметров 60. На сверление лунок уходит очень много времени, к тому же у Александра давление и он жалуется на головную боль. Решаем разделить обязанности — он будет прикармливать лунки на большой глубине — здесь мы рассчитываем половить подлещика и леща, а я займусь жерлицами. Для наживки привезли с собой из Москвы карасиков. Только часам к трем начинаем спокойно ловить на кормленых лунках, но к пяти, когда уже совсем стемнело, улов наш состоял из одной плотвички и нескольких мизерных ершей.
— Ничего, — успокаивал я Александра, — завтра подойдет лещ, он любит, когда его долго кормят.
5
Потом Александр остался ловить на поплавочную, а я пошел проверять жерлицы и поставушки. Я проверил уже шесть или семь снастей, когда на очередной жерлице вдруг почувствовал какое-то сопротивление, даже не сопротивление, а так, как будто тройник подцепил пучок длинных водорослей. Уже подтягивая ближе к лунке, я подумал, что «поймалась» оставленная кем-то летом донка с резинкой. Наконец и впрямь из воды показался нетронутый живец; поводок волочил за собой какую-то капроновую нить. Ухватившись за нее, я теперь почувствовал что-то тяжелое. Стал быстро перебирать руками, подтягивая это что-то к поверхности, а оно вдруг уперлось в нижнюю кромку льда, но потом под моим напором кое-как протиснулось в лунку. Вода хлынула на снег, и вдруг наружу высунулась огромная голова налима. Изо рта торчала капроновая нить. Когда я откинул скользкую рыбу в сторону, она ужом стала извиваться на снегу, норовя уйти в лужи, образовавшиеся на следах от бахил. Другой конец капрона был по-прежнему в лунке. Я потащил за него и снова почувствовал тяжесть. «Неужели еще налим?» — подумал я, с дрожью в руках перебирая снасть. Вдруг в лунке показался рыжий пластиковый хлыстик. Я потащил за него, а он все тянулся и тянулся, пока в руках у меня не оказалась пятиколенная стеклопластиковая удочка. Вот это номер! Что же это выходит, налим плавал с этой удочкой с осени? Ведь немыслимо, чтобы нашелся какой-нибудь чудак, попробовавший ловить в глухозимье на телескоп. Виктория Антоновна говорила, что в этом году лед встал на Селигере с середины ноября. Значит, этот налим самое малое четыре месяца гулял по водоему с волокушей и в принципе был обречен на голодную смерть, поскольку большущий крючок находился у него в желудке.
Часа в два подошел на широких лыжах Володя — местный охотник, у которого мы оставили машину. Рыбу он ловит только летом сетями и потому хорошо знает дно озера в окрестностях деревни. Он рассказал мне, что русло впадающей в залив реки идет почти от дома Виктории Антоновны вдоль зарослей сухого камыша и что оно покрыто песком и мелкими камешками. Глубина в нем от 4 до 6 м. Похоже, налим должен здесь держаться. Володя помог мне просверлить с десяток лунок, и остаток поставушек я установил вдоль камыша. Лещ так в этот день и не клевал. Александр сумел поймать пару плотвиц и одну белоглазку с глубины 7 м. Я — двух плотвиц и четырехсотграммового окуня на тяжелую мормышку с глубины 8 м.
Вечером была баня с дубовыми вениками и купанием в глубоком снегу. Баня просторная, сделанная по всем правилам.
6 марта. Утром на поставушки у камышей попался только четырехсотграммовый налимчик. Все остальные простояли вхолостую. В обед снова появился Володя. Он ходил проверять капканы, поставленные на куницу. Но, видимо, и зверь в такую погоду не гуляет. Пришел разочарованный. Я в это время ловил мелкого окуня возле самых камышей. Потом мне это надоело. Мы с моим новым знакомым перешли к кормленным на глубине лункам, в которых по-прежнему не клевало. От них параллельно берегу острова мы вчера с Александром успели поставить еще пяток жерлиц.
— Да, не время еще ловить налима, — пожаловался я Володе. — Он болеет после нереста.
И в этот момент я оборачиваюсь в сторону ближайших жерлиц. Вдруг одна из них прямо у меня на глазах выстреливает. Флажок закачался на ветру. Бегу. Катушка не разматывается, но леска слегка вибрирует — так бывает, когда вялая щука мнет малька. По миллиметрам подтягиваю леску. Чувствую легкое сопротивление и отпускаю. Хищник по миллиметрам увлекает ее под снег. Снова остановка. Я опять выбираю по крохам. Так продолжается очень долго. Александр, увидев мои манипуляции, бежит к нам, проваливаясь по колено в снегу.
— Нечего делать, — говорю я Володе, — надо подсекать, может быть, пробью твердую пасть, если это щука или судак.
Резкая подсечка — и на леске заходила крупная рыба. Александр уже подоспел, настраивает фотоаппарат и командует мне:
— Ну, давай, давай, быстрее, снимаю.
— Подожди ты, с твоей леской 0,3 она того и гляди ее порвет. Смотри, как тянет!
Я даю рыбе ход с натяжкой, когда она, испугавшись шума, рванула на глубину. Укротив ее свободу, плавными, но быстрыми движениями подвожу к лунке и… выволакиваю на снег налима. Он чуть меньше того, который сидел на летней удочке.
— Смотри-ка, днем схватил! — восклицает Володя.
— А какие тучи натянуло! — говорю я. — Можно подумать, что ночь наступила!
Александр расстроился, что не успел сделать снимок в момент выхода рыбы из лунки. Приходится позировать на фоне красивого острова, снова опускать налима в его родную стихию я не рискую.
Володя ушел домой колоть дрова, и тут же на его месте появились два мужика с пешней и санями. Молча, в трех метрах от меня они начинают долбить во льду полынью.
— Что это вы делаете? — интересуюсь я.
— Сеть у нас здесь стоит, — недовольно отвечает сутулый бугай, на котором едва сходится телогрейка.
И больше я не могу вытащить из этих людей ни слова.
Оказалось, что я ловил прямо возле восьмидесятиметровой трехстенки. Да, свободу сейчас дали браконьерам. Купил лицензию за триста рублей — и лови сетями хоть целый год! Володя рассказывал, что у какого-то Жени из соседней деревни с необычным названием Красота сетей аж 50 штук.
Ладно, пора собирать снасти и ехать домой. Дорога еще дальняя. На подходе к деревне встречаем пожилого рыболова. Остановились передохнуть, разговорились. Мужчину зовут Василием. Он приглашает нас приезжать попозже, в конце марта — начале апреля, когда прямо под деревней в заливе будет брать крупная плотва. Он сам охотно рассказывает нам, где и как лучше ставить жерлицы на щуку и налима. И уже прощаясь, говорит:
— Пойду проверю наживки. Вчерась за островом взял одну щуку. А вы, когда другой раз приедете, можете остановиться у меня. В этих местах любой знает Василия из Кривой Клетки.
В Савинском заливе
Давно я не встречался со своими старыми друзьями — Евгением Сергеевичем и Славиком. Наконец, собрались нашей компанией.
Мы приехали на старенькой «Волге» к заливу у деревни Савино. Яузское водохранилище мы выбрали не случайно — здесь по последнему льду всегда хорошо берет крупная плотва.
Стоявшая до этого три дня ясная погода вдруг закапризничала: утреннее солнце заволокли облака, потом появилась темная туча и к вечеру принесла пургу. Вместе с погодой изменилось и настроение: утром мы были жизнерадостными оптимистами, к вечеру же превратились в удрученных пессимистов, так как в нашем улове к концу дня было всего несколько ершей, хотя проходившие мимо рыболовы несли пакеты с толстыми окунями, увесистой плотвой и большехвостыми подлещиками.
— Там, где раньше хорошо клевало, теперь не клюет. Чаще надо на рыбалку выезжать, — сказал Сергеич.