Все о страсти
Шрифт:
Он инстинктивно стиснул руки, почти причиняя ей боль. Она ощутила, как Джайлз вдруг напрягся. Их лица были совсем близко, почти соприкасались. Она видела безумное желание, горевшее в серых глазах, и едва не подставила губы для поцелуя, но тут раздалось ржание, и лошадей, загородивших их, увели.
— Я о них позабочусь, — сказал Джейкобс. Джайлз отпустил ее.
— Да. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — повторила Франческа. Джайлз повел ее к дому. Несмотря на то что она была одета в тяжелый бархат, его близость
Когда они очутились на вязовой аллее, Франческа вдруг спросила:
— Кобылка… у нее есть кличка?
— Я решил оставить это на твое усмотрение, — немного помолчав, ответил он.
Не своей жены, а той женщины, которой он собирался сделать подарок.
Франческа решила не заострять на этом внимание, хотя знала, что он думает о том же.
— Она несет себя с таким царственным достоинством, что я подумала… Реджина — самое подходящее для нее имя. Королева.
Джайлз кивнул:
— Это ей в самом деле подходит.
Франческа попыталась заглянуть ему в лицо, но в сумерках его выражение было непроницаемым. Она сжала ладони. Крепко.
— Я благодарю тебя за кобылу. Это очень щедрый подарок.
Несмотря на его ошибку.
Они продолжали идти. Она ощущала его взгляд, но не поворачивала головы.
Наконец он пожал плечами:
— Это самое меньшее, что я мог сделать, чтобы не дать тебе ездить на гунтерах.
На гунтерах Чарлза. Не на его конях.
Она подняла голову, и глаза их встретились. На миг. Она уставилась перед собой и больше ничего не сказала. Он сделал то же самое.
Впереди возвышалась громада замка. Джайлз повел ее к двери, придержал, пока она входила. Он последовал за ней. Франческа остановилась, окутанная внезапным мраком, не понимая, где они сейчас.
Джайлз наткнулся на нее. Его сила обволакивала ее, и, когда он прижал ее к себе, кожу закололо миллионом иголочек. Озноб сменился жаром.
Несколько мгновений они так и стояли, соединенные темнотой. Никто не шевельнулся. Не сказал ни слова.
Она читала его мысли. Знала, что он читает ее мысли.
Джайлз глубоко вздохнул и, отступив, вытянул руку.
— Прямо вперед. Коридор выведет нас к лестнице.
Они пошли по широкому коридору.
— Как работа на мосту? — спросила она. — Продвигается?
— Понемногу. Нужно раздобыть больше леса и бревна потолще, чтобы скреплять фермы. Это займет около недели, да и почва сейчас слишком раскисла…
Он продолжал говорить, пока они поднимались по лестнице и свернули в то крыло, где находились их покои. И остановились перед ее дверью.
Снова наступило молчание.
О чем он думает? Что видит, когда смотрит на нее? Она читала в его глазах единственную правду: прошлая ночь ничуть не умерила его желания к ней. Как и ее желания к нему.
Но прошлая ночь изменила что-то между ними. Непонятным, смутным, судьбоносным
Они оба знали это. Чувствовали. И в какой-то внезапный момент просветления она осознала, что он точно так же не понимал, что происходит между ними, как и она сама.
Глубоко вздохнув, он наклонил голову и отступил:
— Увидимся за ужином.
Франческа кивнула и, отведя глаза, вошла в комнату.
— Нет. Не это платье. То, что в зеленую полоску.
Пока Милли бегала к шкафу, Франческа села за туалетный столик и стала изучать свое отражение в зеркале. Еще влажные после купания волосы свернулись в крутые букли. И вчера и сегодня она распускала их по плечам, не заботясь о прическе…
Закинув руки за спину, она собрала смоляную массу, скрутила и схватила со стола горсть шпилек.
Вернувшаяся с платьем Милли замерла как вкопанная и ахнула.
— О, мэм, до чего же красиво! Вы… вы настоящая графиня!
Франческа ничего не ответила: рот был набит шпильками. Заколов волосы, она встала и позволила Милли застегнуть платье. Почувствовав прикосновение мягкого шелка, она вздрогнула.
И задалась вопросом: что же все-таки делает? Скорее всего очертя голову мчится к пропасти. Никакими словами не смягчишь его сердца, что уж там заботиться о внешности! Он — опытный развратник, привыкший проводить ночи в постелях первых лондонских красавиц. Пусть ее происхождение ничуть не хуже, но, по лондонским стандартам, она была и останется провинциалкой. Если не докажет обратное. Но в его кругу на нее будут смотреть сверху вниз.
Однако нет ни малейшего сомнения, что мужчины будут за ней увиваться. Это единственное, в чем она была совершенно уверена. Мать с детства приучила ее ценить то, что дал Господь. И она не собирается без борьбы отказаться от своей мечты.
Прикусив губу, Франческа снова повернулась к трельяжу и стала изучать зеленые полосы, идущие сверху вниз и эффектно выделяющиеся на белом фоне. Она впервые надела это платье. Берегла для такого случая. Сшитый в Италии туалет показывал ее фигуру в самом выгодном свете. И, судя по раскрытому рту и вытаращенным глазам Милли, своей цели она добилась.
Она решила не надевать ни драгоценностей, ни шали. Ничего, что могло бы испортить впечатление. Довольная собой, она направилась к двери.
Они собрались в семейной гостиной. При виде невестки глаза леди Элизабет вспыхнули. Хенни фыркнула. Джайлзу, к сожалению, не удалось стать свидетелем ее эффектного появления. Он появился в гостиной ровно на минуту раньше Ирвина. Франческа улыбнулась и поднялась, мягко шурша шелком. Он быстро оглядел ее с головы до ног. Потом их взгляды встретились, и ей вдруг захотелось, чтобы леди Элизабет, Хенни и Хорэс поскорее переехали во вдовий дом и они остались только вдвоем.