Все о внешней разведке
Шрифт:
Из соображений безопасности Норвуд встречалась со своими операторами для передачи материалов только четыре-пять раз в году, обычно на юго-восточных окраинах Лондона. В период с 1952 по 1972 год связь с ней поддерживали следующие сотрудники лондонской легальной резидентуры: Евгений Александрович Белов, Георгий Леонидович Трусевич, Николай Николаевич Асимов, Виталий Евгеньевич Цейров, Геннадий Борисович Мякинков и Лев Николаевич Шерстнев. Однако в конце 1958 года оператором Холы некоторое время был известный впоследствии разведчик-нелегал Конон Трофимович Молодый (Бен).
1927—1993. Полковник.
Сотрудник
17.01.1922- 9.10.1970. Полковник.
Родился в Москве в семье научных работников (отец, умерший в 1929 г., — преподаватель МГУ и МЭИ, заведующий сектором научной периодики Госиздата, мать — профессор ЦНИИ протезирования, во время Великой Отечественной войны — военный хирург).
В 1932 г. с разрешения советского правительства Конон выехал в США к тетке, жившей там с 1914 г. Учился в средней школе в Сан-Франциско. В 1938 г. возвратился в Москву, где окончил школу (1.940).
В октябре 1940 г. был призван в РККА. Участвовал в Великой Отечественной войне, служил во фронтовой разведке. Помощник начальника штаба отдельного разведывательного дивизиона. Ходил в тыл противника, брал «языков».
Демобилизовался из армии в 1946 г. в звании лейтенанта. Окончил юридический факультет Московского института внешней торговли (1951), работал там же преподавателем китайского языка. Участник авторского коллектива учебника китайского языка.
С конца 1951 г. во внешней разведке, в ШОН готовился к нелегальной работе за границей. В 1954 г. нелегально выведен в Канаду, после промежуточной легализации там под видом канадского бизнесмена Гордона Лонсдейла приехал в Лондон, где возглавил нелегальную резидентуру под прикрытием владельца фирмы по продаже и обслуживанию игральных автоматов (оперативный псевдоним Бен).
Его агентами-связниками были известные советские разведчики-нелегалы Питер и Хелен Крогеры (Моррис и Леонтина Коэны), а также Мелита Норвуд.
В 1961 г. после измены сотрудника польской разведки М. Голеневского, перебежавшего в США, ЦРУ сообщило британским спецслужбам полученные от него сведения об агентах нелегальной резидентуры, работавших на базе ВМС в Портленде. 13 января 1961 г. Молодый был арестован, в марте лондонским уголовным судом приговорен к 25 годам тюремного заключения. Во время ареста, следствия и суда свою принадлежность к советской разведке не признал.
В 1964 г. с согласия английского правительства был осуществлен обмен Молодого на агента английской разведки Гревилла Винна, арестованного в Москве. После возвращения в Москву Молодый работал в центральном аппарате ПГУ.
Награжден орденами Красного Знамени и Трудового Красного Знамени, нагрудным знаком «Почетный сотрудник госбезопасности», орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени, Красной Звезды, многими медалями.
Скоропостижно скончался от инсульта. Похоронен на Донском кладбище в Москве.
Молодый приехал в Лондон в марте 1955 года с паспортом на имя гражданина Канады Гордона Лонсдейла. Что же касается Норвуд, то первый раз она встретилась с Молодым 23 декабря 1958 года и, как обычно, передала ему пакет документов из сейфов БАИЦМ. Однако уже спустя два месяца Холу вновь передали под контроль
В 1962 году Норвуд получила от ПГУ КГБ пожизненную пенсию в размере 20 фунтов стерлингов в месяц. Но, как уже говорилось, она работала не ради денег, а из идейных соображений. Поэтому в 1972 году, после выхода на пенсию, она отказалась получать деньги, заявив, что у нее достаточно средств и она не нуждается в пенсии. Когда после подписания в 1975 году Хельсинкского соглашения между Востоком и Западом наступил период «разрядки», Норвуд дважды посетила СССР в качестве туриста. В 1979 году, во время второй поездки, ей вручили орден Красного Знамени, которым она была награждена еще в 1958 году.
Прекратив в 1972 году отношения с советской разведкой, Норвуд продолжала оставаться убежденной коммунисткой. Живя одна после смерти мужа в 1986 году, она по-прежнему активно участвовала в левом движении, а также каждую субботу покупала три десятка экземпляров коммунистической газеты «Морнинг стар» и раздавала знакомым. Все соседи считали ее милой пожилой леди, имеющий небольшой коммунистический «пунктик». Но в субботу 11 сентября 1999 года эта идиллия рухнула. В этот день лондонская «Тайме» вышла с огромной фотографией Норвуд на первой полосе и статьей, в которой говорилось о ее работе на.советскую разведку. А узнали журналисты об этом из только что опубликованной книги «Архив Митрохина: КГБ в Европе и на Западе», авторами которой были профессор Кембриджского университета Кристофер Эндрю и бывший сотрудник ПГУ КГБ Василий Митрохин, о котором необходимо рассказать более подробно.
Родившийся в 1932 году Василий Никитович Митрохин работал в ПГУ КГБ на скромной должности — начальником архивного отдела, который возглавил в 80-х годах. Однако еще в 1972 году, воспользовавшись тем, что разведка переезжала в новое здание в Ясеневе, он решил обеспечить себе старость и начал скрупулезно копировать все документы, к которым у него был допуск. В течение более чем 10 лет он выбирал наиболее интересные дела и переписывал их мелким почерком и выносил из управления. Дома он перепечатывал свои записи на пишущей машинке, помещал в пакеты из-под молока и закапывал на дачном участке в алюминиевом контейнере. Созданный таким образом «архив» охватывал операции советской внешней разведки в период с 1930 по 1984 год и насчитывал 25 тыс. страниц текста. В 1985 году товарищи проводили полковника Митрохина на пенсию, после чего он затаился на целых семь лет.
В 1991 году Советский Союз приказал долго жить, а на следующий год Митрохин решил податься на Запад. Этот свой шаг он позднее объяснил чисто идейными соображениями — давней и застарелой ненавистью к советскому режиму, а также желанием открыть миру глаза на его преступления. В августе 1992 года Митрохин сел на поезд и отправился в столицу ставшей независимой Латвии. Оказавшись в Риге, он сразу же направился в посольство США, где показал небольшую часть своего архива сотрудникам ЦРУ. Но американцам в то время досаждали многочисленные желающие уехать в США, да еще не с пустыми руками. Поэтому, переговорив с Митрохиным и бегло просмотрев его бумаги, они посчитали его техническим работником и просто «архивной крысой». Кроме того, бумаги Митрохина представляли собой не подлинные документы, а сомнительные с точки зрения американцев копии и поэтому вполне могли быть сфальсифицированы. В результате они дали Митрохину от ворот поворот, по поводу чего не раз потом кусали себе локти.