Все о внешней разведке
Шрифт:
Умер в Москве.
Награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Красной Звезды и «Знак Почета», многими медалями. Чрезвычайный и полномочный посланник 2-го ранга (1945).
Прибыв в Сеул в сентябре в качестве консула, Чичаев через некоторое время обратил внимание на молодого японского офицера Хироси Отэ. Будучи специалистом по. России, Отэ принимал участие в оккупации советского Дальнего Востока, а с 1923 года служил в Корее в Главном жандармском управлении в Сеулe. Его задачей было поддержание контактов с представителями белой эмиграции и вербовка среди русских, китайцев и корейцев агентуры для разведывательной деятельности на территории СССР.
Отэ привлек к себе внимание Чичаева тем, что не скрывал своего желания подзаработать на перепродаже земельных участков, принадлежавших царской миссии в Корее. И однажды, в 1927 году, по указанию Чичаева сотрудник резидентуры Василий Васильевич Кузнецов под благовидным предлогом пригласил Отэ к себе домой. В ходе доверительной беседы Отэ согласился сотрудничать с советской разведкой. При этом он сослался на материальные затруднения. Так в сеульской резидентуре ИНО появился ценный источник, которому присвоили оперативный псевдоним Абэ.
Среди переданных Отэ материалов необходимо назвать документы Генерального штаба японской армии, штабов Квантунской и Корейской армий, Главного жандармского управления, полиции, генерал-губернаторства Кореи, японской разведки и контрразведки. Но самое главное— он передал Чичаеву документ, имевший высшую степень секретности, содержание которого было немедленно доложено И. Сталину. Это был меморандум, составленный в 1927 году премьер-министром и министром иностранных дел Японии генералом Танакой, в котором излагалась: программа японской военной экспансии и борьбы за мировое господство. Позднее эту программу назвали «Меморандум Танаки». Для того чтобы понять важность этого документа, необходимо ознакомиться с некоторыми выдержками из него:
«Если мы в будущем захотим захватить в свои руки контроль над Китаем, мы должны будем сокрушить США... Но для того чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию. Для того чтобы завоевать весь мир, мы должны сначала завоевать Китай. Если мы сумеем завоевать Китай, все остальные азиатские страны и страны южных морей будут нас бояться и капитулируют перед нами...
Имея в своем распоряжении все ресурсы Китая, мы перейдем к завоеванию Индии, Архипелага, Малой Азии, Центральной Азии и даже Европы. Но захват в свои руки контроля над Маньчжурией и Монголией является первым шагом».
Относительно СССР в «Меморандуме Танаки» высказывались следующие планы:
«В программу нашего национального роста входит, по-видимому, необходимость вновь скрестить мечи с Россией на полях Монголии в целях овладения богатствами Северной Маньчжурии».
Чуть позднее текст «Меморандума Танаки» был передан в Москву и харбинской резидентурой внешней разведки. В Кремле были обеспокоены агрессивными планами Токио и поэтому пошли на беспрецедентный шаг. В 1929 году «Меморандум Танаки» был опубликован в китайском журнале «Чайна критик». Несмотря на официальные опровержения японского правительства, эта публикация на некоторое время вынудила Токио отказаться от провокаций в отношении СССР. Что касается дальнейшей судьбы программы Танаки, то в 1946—1948 годах она фигурировала на Токийском международном трибунале по делу японских военных преступников в качестве документа № 169.
Однако, понимая всю серьезность угрозы со стороны Японии дальневосточным территориям СССР, кремлевское руководство требовало от резидентур внешней разведки в Японии, Китае и Корее новые сведения о планах и практических действиях Токио в Китае, Маньчжурии и Монголии. Например, в Сеул было направлено следующее указание:
«В дальнейшей работе особенное внимание обращайте на выявление всяких фактов подготовки агрессии против СССР вообще и советских интересов в Северной Маньчжурии, Монголии и на Дальнем Востоке в частности» [82] .
82
Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. С. 224.
Выполняя это указание, сотрудники сеульской резидентуры активизировали работу по приобретению источников в японской армии и спецслужбах. Так, при помощи Отэ в период с 1928 по 1932 год были завербованы офицеры штаба Корейской армии Чон и Тур, сотрудники Главного жандармского управления Сай и Пи, служащий Корейского генерал-губернаторства Мак, военнослужащий Кан и другие. О ценности поступаемой от них информации можно судить по характеристике агента Тура, которую дал в 1935 году резидент ИНО НКВД в Сеуле Георгий Павлович Каспаров:
«Завербован в 1932 году... Регулярно дает большое количество материалов, исключительно подлинников.
Дал много ценных материалов по японской разведке в СССР, подготовке Японии к войне, международной политике Японии и т. д. Основные группы добываемых материалов:
1) секретные сводки и журналы Генерального штаба и других центральных органов;
2) сводки и оперативные документы японских органов в Маньчжурии— штаба Квантунской армии, Харбинской военной миссии и других военных миссий;
3) сводки и другие разведывательные и оперативно-стратегические материалы штаба Корейской армии;
4) описание маневров, руководства по боевой подготовке и т. п. материалы военного министерства» [83] .
1906 -?
Успешно работал в Корее.
С мая 1944 по январь 1945 г.— резидент внешней разведки в США под прикрытием должности вице-консула в Сан-Франциско.
С января 1945 по конец 1946 г.— резидент в Мексике под прикрытием должности первого секретаря посольства.
83
Там же. С. 225.
В 1949—1952 гг. — резидент в Японии.
Что же касается Отэ, то в 1932 году он по указанию своего оператора Евгения Михайловича Калужского добился перевода в Харбин в местное жандармское управление.
1902— 2.02.1940. Лейтенант ГБ.
Родился в г. Екатеринославе. В 1930—1932 гг. работал в Японии, вел ценного агента Абэ.
Арестован 28 марта 1939г. в должности переводчика НКВД СССР. Расстрелян 2 февраля 1940 г.