Все оттенки черного
Шрифт:
– Поедем грабить дилижанс? – Девушка игриво поправила широкополую шляпу. – Ты со мной, янки?
– Я всегда с тобой!
Анна пришпорила свою каурую кобылу и взлетела на пригорок.
– Дилижанс отменяется, янки, будем грабить банк!
Куприянов подъехал к девушке. Примерно в километре от них виднелись скромные, потемневшие от времени деревянные постройки.
– Что это?
– Хутор?
– Не похоже. – Константин указал на маленькую церквушку. – Монастырь?
– Как интересно! – Анна улыбнулась. – Давай посмотрим поближе?
И, не дожидаясь ответа, пришпорила кобылу.
Несмотря на то что дерево давно потемнело, ворота были крепкими, аккуратными, приветливо распахнутыми, открывая постороннему взгляду внутренний двор монастыря. Анна спрыгнула с лошади, привязала ее к торчащему из забора металлическому кольцу и неуверенно огляделась. Едва увидев эти скромные постройки, девушка ощутила знакомое чувство, чувство силы, и теперь, находясь рядом с воротами, Анна буквально физически улавливала мощную энергетику, исходящую от монастыря.
«В этом городе есть такие, как мы с тобой, – всплыли в памяти слова Лазаря. – Мы держимся вместе».
– Ты чего остановилась? – поинтересовался Куприянов.
– Сейчас. – Анна откинула на спину широкополую шляпу, рассеянно провела рукой по волосам.
Тогда она решила, что Лазарь говорил о вампирах, о ночных кровопийцах, облик которых она умела принимать. Но, может быть, епископ имел в виду другое?
«Мы держимся вместе».
Возможно, речь шла о людях с разными способностями. Возможно, среди них есть и похожие на нее?
– Пойдем внутрь?
– Да, – решилась Анна. – Обязательно.
Они подошли к воротам.
– Ты как будто боишься этого места, – Куприянов внимательно посмотрел на изменившееся лицо девушки.
– Да что ты! – Она улыбнулась. – С чего ты взял?
– Добрый день.
Анна вздрогнула: у них на пути стоял молодой монах в черной рясе, перетянутой простой веревочкой. Капюшон отброшен назад, открывая мальчишеское лицо. Еще секунду назад его здесь не было.
– Добрый день! – Судя по тону, Константин был удивлен не меньше Анны.
Но девушка, по крайней мере, представляла, как это можно сделать.
– Путешествуете?
– Прогуливаемся. – Монах стоял на пути, пришлось остановиться. – Увидели ваш монастырь…
– Пустынь, – поправил монах. – Забытая пустынь.
– Да, хорошо, пусть будет пустынь, – сбитый с толку Куприянов посмотрел на юношу. – И что?
Монах пристально смотрел на девушку:
– Тебе нельзя сюда входить, Анна. Я этого не хочу.
– Вы знакомы? – изумился Константин.
Девушка закусила губу, черные глаза яростно вспыхнули:
– Я сама решу, входить мне или нет!
– Слишком много тьмы в твоем сердце, Анна.
Девушка попыталась шагнуть вперед, но неведомая сила не позволила ей сделать это.
– Уходи. – Голос юноши был тверд, а к воротам стали медленно подходить другие монахи. – Тебе не место здесь.
– Что происходит? – Непонимающий Куприянов посмотрел на Анну, на монаха. – О чем вы говорите?
– Жалкие твари! – На глазах девушки блеснули слезы. – Жалкие, трусливые твари!
Она бросилась к лошадям.
– Анна!
Константин посмотрел на монаха:
– Вы можете объяснить?
Юноша помедлил, затем сделал приглашающий жест рукой:
– Могу. Но для этого вам надо остаться здесь.
– А как же она?
Каурая кобыла заржала, встала на дыбы и галопом понеслась к лесу.
– Ты должен выбрать, – тихо сказал монах. – Ты сам.
Куприянов помедлил, обернулся, глядя на пыльный след, оставленный наездницей, и побежал к своей лошади.
– Анна! – Константин догнал девушку у опушки. – Анна, подожди!
– Оставь меня!
– Анна!
Девушка круто осадила кобылу, спрыгнула на землю и закрыла лицо руками:
– Они все ненавидят меня! Все! Все! С самого детства!
– Анна, любимая, о чем ты говоришь? – Куприянов обнял девушку за трясущиеся плечи, прижал к себе. – Эти монахи, они просто идиоты! Готовые клиенты для психиатра!
– Это все правда, Костя. – Анна подняла на мужчину полные слез глаза. – Это все правда! В моем сердце тьма.
«Я королева Луны!»
– О чем ты говоришь? – Куприянов криво улыбнулся.
– Я проклята, Костя, проклята! Моей душой владеет Дьявол!
– Господи, Анна…
– Ты мне не веришь? – Девушка отстранилась, ее черные глаза вспыхнули яростным огнем. – Это правда!
– Ты расстроилась из-за такого пустяка?
– Смотри! – Анна схватила за уздечку каурую и притянула лошадиную морду к себе. – Смотри внимательно!
Кобыла испуганно заржала.
– Моя душа во мраке, Костя! Но разве я виновата в этом?
Правой рукой девушка удерживала лошадь, а левой… На глазах изумленного Куприянова левая кисть девушки внезапно изменилась, погрубела, покрылась чешуей, пальцы вытянулись, на них появились длинные и острые, как бритва, когти. Каурая отчаянно заржала, попыталась вырваться, но Анна была непоколебима. Когти ударили в горло кобылы, и кровь потоком хлынула на прекрасное лицо девушки.
– Разве я виновата в этом? – Лошадь рухнула на землю, задергалась, захрипела, затихла. Пронзительно-черные, полные слез глаза Анны, не отрываясь, смотрели прямо в душу Куприянова. – Разве я виновата?
И Константин понял, что должен сделать выбор, должен решить.
Молоденький монах сказал: «Вам надо остаться здесь».
«А разве я еще не сделал свой выбор?»
– Нет, ты ни в чем не виновата. – Он подошел к девушке, прижал ее к себе. – Я люблю тебя, Анна! Ты – моя королева!