Все оттенки черного
Шрифт:
– Руки задрожали? – осведомилась Инга.
– Не стоит разговаривать со мной в таком тоне, – с мягкой угрозой в голосе произнес Зорич.
«Бедолага, он действительно считает, что я полностью в его власти».
– Извини, сорвалось.
– У меня не дрожали руки, – выдержав паузу, продолжил старик. – Ко мне приехал старый друг, археолог. Давным-давно, еще в Египте, я спас ему жизнь во время бомбежки. Для меня это был так, мелкий военный эпизод, я просто затащил глупого штатского замухрышку в щель, оказал ему первую помощь, а потом приволок в полевой госпиталь. В сущности, ерунда, но он поклялся, что отблагодарит меня. Я пропустил это обещание мимо ушей, как оказалось – напрасно. – Зорич снова помолчал. – Он примчался ко мне в Ташкент и стал вторым человеком, который сказал мне, что я умер. Вторым и последним. Я помню наш разговор слово в слово.
«Зорич, ты думаешь, что умер, – сказал он, – это действительно так. Твоя жизнь закончилась, твои надежды разбиты. Твоя жена?»
«Она меня бросила», – ответил я.
«Я так и думал».
Честно говоря, я не ожидал от этого романтичного копателя могил такого цинизма.
«Ты уже думал о самоубийстве?»
Я не видел его лица, но врать ему не стал, потому что понял, человек, который бросил все свои дела и примчался из Москвы в Ташкент, не стал бы делать этого просто так. Я ответил ему честно:
«В тумбочке, в верхнем ящике, лежит бритва. Я решил использовать ее сегодня ночью».
«Значит, я вовремя».
Клянусь, он даже не был удивлен! Скорее обрадован. Он взял меня за руку:
«Зорич, я обязан тебе жизнью, и послезавтра я отдам тебе долг. Я не могу вернуть тебе то, что ты потерял. Ты умер, забудь о прошлой жизни и прошлых надеждах. Единственное, что я могу сделать: дать тебе новую жизнь. Другую, с другими надеждами, но ты сильный человек, ты справишься. В любом случае это лучше, чем прослыть слабаком».
«Ты научишь меня собирать выключатели? – с издевкой спросил я. – Или играть на скрипке? Я знаю, насколько прекрасна жизнь, я видел и не соглашусь ждать смерти в темноте».
«Об этом я и говорю, – спокойно ответил он. – Ты будешь видеть».
«Хватит издеваться!»
Но в моей душе шевельнулась робкая надежда.
«У меня будет несколько условий, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Первое, самое легкое: тебе надо взять себя в руки и не резать вены еще два дня – мне надо слетать в Москву. Ты можешь мне это пообещать?»
«Допустим».
«Хорошо. Второе: ты должен держать в полном секрете то, что я сделаю для тебя. Все окружающие должны быть уверены, что ты слеп, как летучая мышь. Это я и имел в виду, когда говорил о другой жизни. Ты должен исчезнуть, не общаться ни с кем, кто знает о твоей беде».
«И как я это сделаю?»
«Я тебе помогу, сделаю новые документы, но ты должен поклясться, что навсегда забудешь о герое войны и без пяти минут генерале».
Ставка была слишком высока, и я согласился.
«Третье. – Палец благодетеля уперся мне в грудь. – Начиная с послезавтра, ты должен забыть обо мне, не искать встреч, не задавать вопросов и, самое главное, не стараться понять, как мне удалось помочь тебе. Мне очень недешево обойдется эта помощь, и если ты не выполнишь третье условие, у тебя отнимут твою новую жизнь. А заодно и у меня. Старую. Ты согласен?»
Он еще спрашивал! Ведь все, что мне надо было сделать, так это отложить самоубийство на послезавтра. Я мог потерпеть.
Зорич вздохнул и улыбнулся:
– Благодетель не обманул. Через два дня он привез мне очки и липовые, но очень хорошие документы.
– Представляю, как ты был удивлен.
– Я? – Старик насмешливо поднял брови. – Девочка, удивлен, это не то слово, которое следует использовать в данном контексте. Когда я надел очки – зрение вернулось! Полностью! Я впервые в жизни упал в обморок! Я просто не выдержал.
– Судя по тому, что очки еще украшают твой нос, ты сдержал свои обещания.
– Разумеется, – согласился Зорич, но в душе у него зародилось подозрение: увлеченная рассказом Инга забыла выразить удивление самим фактом существования очков. – Выполнить обещание было нелегко. Загадка, которую загадал мой спаситель, не давала мне покоя, но я был не настолько глуп, чтобы делиться своими подозрениями с врачами. Меня выписали, дали инвалидность, назначили пенсию и посадили в поезд. Я сошел на первой же большой станции и исчез.
– И стал копать?
– Ни в коем случае, – старик опять прошелся по кабинету. – Сначала я считал, что мне помогли инопланетяне, в те времена истории о тарелочках были очень модными, и все необычное и непонятное автоматически списывалось на них. Могущественные пришельцы из космоса! Много я мог накопать против них? К тому же я испытывал громадную благодарность за свое спасение и не собирался рисковать.
– И чем же ты занимался?
– Разным, – медленно ответил Зорич, он явно не хотел распространяться об этом периоде своей жизни. – Мой благодетель оказался прав: мне пришлось жить заново, почти с нуля. Уверяю, что для без пяти минут генерала это очень сложное занятие. Надо было стать очень сильным. К тому же я никак не мог найти цель, не мог понять, для чего живу.
«Удачливый карьерист на обочине. Старик привык жить для чего-то и растерялся, оказавшись предоставленным самому себе».
– Я бродил по империи. К счастью, мой благодетель выправил мне документы военного пенсионера, и у меня не было проблем с полицией. У меня были проблемы с самим собой, сложные проблемы, и они закончились только после того, как я встретил Анну. Это было настоящее чудо. Второе чудо, которое произошло со мной. Самое главное: Анна была такой же отверженной, как я. Дар, которым она владела, едва не погубил ее. Ее ненавидели, считали уродом, ведьмой, она же была молода, боялась всех и вся, а больше всего – своей силы. Ужас пожирал ее, но я сумел ей помочь.
– А заодно догадался, откуда у тебя очки, – хмыкнула Инга.
– Верно, – старик помрачнел и потер подбородок. – Когда я увидел, на что способна Анна, я понял, что инопланетяне ни при чем. Если у простой деревенской девчонки могут быть такие возможности, то наверняка где-то есть и другие люди. – Зорич помолчал. – Колдуны. А еще я понял, что эту силу можно использовать. У меня появилась цель.
– Не самая великая в мире.
– Что делать, я здорово изменился с тех пор, как снял погоны. Не за горами старость, и хочется встретить ее у камина в большом, красивом доме, а не в приюте для бродяг.