Все оттенки роз
Шрифт:
– Мы даже за ланчем не виделись, – добавляет друг.
– Знаю. – Я качаю головой. – Прости. – Все отведенное на ланч время, до самого звонка, я просидела в машине, перебирая в памяти события прошлого вечера: как мы ужинали в ресторане «У Лолы», как я сдуру сказала, что ни разу за всю жизнь не встречала знаменитостей, и это сидя прямо напротив одного из самых известных рок-звезд в мире. Неудивительно, что он сумел вычислить номер моего телефона, – говоря, что у него есть источники, он не шутил. Воспоминания кружатся в моей голове, кусочки невероятного пазла, которые
Должно быть, он считает меня полной идиоткой. Все, что я говорила, мое заявление об отличных инстинктах, как я догадалась, что он музыкант. Вероятно, он смеялся про себя и вел какую-то жестокую игру, хотел посмотреть, как скоро я догадаюсь, кто он на самом деле такой.
Мне на ум приходит смутное воспоминание, как в прошлом году все девчонки в школе были взбудоражены последней новостью о Тэйте Коллинзе: ходили слухи, что он решил покончить с музыкой – никаких больше туров, никаких новых альбомов. Он завязал – но почему? Нет, обрываю я себя. Мне все равно.
– Шарлотта? – Карлос пристально смотрит на меня. У него добрый взгляд.
– Вчера вечером я видела того парня.
– Того, который прислал тебе цветы? Он пришел к тебе в магазин?
– Он приходил каждый день в мою смену.
– Серьезно? И ты мне не говорила?
– Я надеялась, что он отстанет. Не стала раздувать из мухи слона. – Это ложь, но лишь отчасти. Я действительно хотела, чтобы Тэйт больше не приходил, но в то же время ждала его появления. – Он снова пригласил меня вчера на свидание. – Я делаю паузу, набираю воздуха в грудь. – И я согласилась.
– Ты – что? – Мимо проезжает автомобиль с опущенными стеклами. Из динамиков доносится одна из песен Тэйта. Я не знаю названия, но слова знакомы; красивый тембр его голоса теперь тоже кажется удивительно знакомым – и от этого у меня внутри все переворачивается.
– Ты пошла на свидание? Первое свидание в твоей жизни?! – громко вскрикивает Карлос.
Я смотрю на серый бетон под ногами, на маленькие зеленые и белые кружочки жвачки, вдавленной в тротуар.
– Мы были в ресторане «У Лолы», – говорю я.
– «У Лолы»? Почему ты мне не написала? Я бы приехал, смотрел бы на вас в окно и сгорал от зависти.
– М-м, да, вот именно поэтому и не написала, – усмехаюсь я. – Но все это не важно, я больше никогда его не увижу.
Над пешеходным переходом загорается зеленый, и я устремляюсь вперед, оставляя Карлоса позади.
– Что? Почему? – вопит Карлос мне вслед, а потом нагоняет посередине перекрестка. – Все дело в твоей безумной политике «никаких свиданий»? Или что-то случилось? – Следуя за мной, как приклеенный, он едва не врезается в кого-то.
– Он не тот, за кого я его принимала. – Я качаю головой, поддевая большим пальцем ремни школьной сумки, которая висит у меня на левом плече. Не хочу сознаваться Карлосу в том, что ходила на свидание с тем самым Тэйтом Коллинзом, – приятель не оставит меня в покое. Станет выяснять подробности, будет упоминать об этом при каждом удобном случае.
– Шарлотта, – резко произносит Карлос, и я поднимаю на него глаза. – Ты в порядке?
– Все хорошо, – упорствую я, выпуская из легких воздух.
У обочины рядом с нами бесшумно останавливается машина, и пару мгновений я отрешенно смотрю на нее. А потом мои глаза округляются – я понимаю: это машина Тэйта.
Я щурюсь на нее, пытаясь разглядеть, кто внутри, но стекла у машины тонированные. Может, это и не Тэйт… но скорее всего он. Автомобиль слишком необычный – блестящий черный и почти бесшумный, – слишком редкий, чтобы это могло быть совпадением. Зачем он следит за мной? Я хочу, чтобы он просто исчез из моей жизни. Я снова шагаю вперед, и Карлосу опять приходится меня нагонять. Мы уже почти дошли до кофейни. Осталось пройти один квартал.
У следующего светофора мы останавливаемся, и Карлос, повернувшись, заглядывает мне в глаза.
– Ты так и не ответила на мой вопрос, – настойчиво говорит он. – Кто он?
– Никто, – отвечаю я, проводя языком по передним зубам. – Он просто использовал меня, позвал на свидание, чтобы подшутить надо мной. – Я пытаюсь не смотреть на машину, которая вернулась в поток и движется на одной скорости с нами, подползая к Гоуэр-стрит. – Я рада, что поняла это.
– Мне жаль, подруга, – говорит Карлос и обнимает меня. Я прижимаюсь щекой к его мягкой фланелевой рубашке, его знакомый запах действует на меня успокаивающе: мятный и сладковатый, как жвачка. – Только не надо теперь думать, что все парни плохие. Есть и хорошие.
– Думаю, ты последний, – улыбаюсь я, поднимая голову. – Но я, к сожалению, не в твоем вкусе.
– Сожалею. Если бы у нас был шанс, я бы обращался с тобой, как с богиней.
– Ты так и делаешь, – говорю я, и он целует меня в макушку.
Я отстраняюсь, но Карлос не убирает руку с моего плеча – он прижимает меня к себе, так что мы вынуждены идти в ногу. Наконец добираемся до кофейни «Одинокий Боб», маленького заведения, стены которого увешаны старыми черно-белыми снимками голливудских актеров 1920-х и 1930-х годов. Как обычно, здесь полно людей, сгорбившихся над ноутбуками, а еще несколько ребят из школы, которые нас опередили. Мы заказываем наши обычные напитки, плюс пирог с черникой на двоих, а потом садимся за один из столиков на улице. И снова мои мысли устремляются к Тэйту. Я не могу не вспомнить о том, как он неожиданно принес мне кофе на прошлой неделе; о том, как непринужденно он вошел в дверь магазина с дымящимися напитками в обеих руках, а потом так же невозмутимо удалился. Словно это было для него привычным делом, а я – всего лишь очередной девчонкой, которая должна была купиться на его жест.
Карлос достает домашнее задание по истории Америки и начинает громко и с возмущением разглагольствовать о своей сегодняшней контрольной и о том, что проводить ее было нечестно, потому что он не помнит, чтобы этот материал разбирали. Я благодарна ему за то, что он сменил тему, отвлекая меня от мыслей, которые постоянно возвращаются к Тэйту. Но тем не менее я совершенно не могу сосредоточиться на его словах. Когда Карлос в конце концов поднимается, чтобы сходить в туалет, я невольно устремляю взгляд на дорогу. И вот она – машина, у обочины.