Все под контролем
Шрифт:
33
Мы просмотрели все снимки еще раз. Келли больше никого не узнала.
Я спросил де Сабатино, можно ли как-то увеличить фотографии.
— Какой смысл? Похоже, ты всех знаешь.
Он был прав. Просто мне хотелось, чтобы Келли получше разглядела «папиного начальника».
Три минуты мы просто молчали, выжидая, пока на экране мелькают кадры.
— Что еще ты знаешь про Гибралтар? — спросил я.
— Немного. А что тебе еще нужно? — Он уже собирался закурить вторую сигару, Келли отмахивалась от дыма. — Здравый смысл подсказывает: если ты срубил деньжат, заводи дела с колумбийцами и гони товар в Европу. Каждый второй тупица делает так, а твои ирландские ребята что — исключение?
Большой Аль смотрел на меня так, словно тема, на которую мы напали, была очень низменной. И я вынужден был признать, что Кева и его семью вряд ли могли из-за этого убить.
Паузы стали затягиваться; Большой Аль попытался оживить беседу:
— Как бы там ни было, кто-то явно хочет кого-то слегка пошантажировать.
Я не был так уж в этом уверен. Может, это было своего рода страховкой ВИРА? Если начальник Кева или гибралтарцы решили выйти из игры, возможно, это было то, что позволило бы их удержать.
Я посмотрел на Келли:
— Можешь сделать нам одолжение? Сходи, купи несколько банок чего-нибудь попить.
Казалось, она была просто счастлива хоть ненадолго вырваться из этого облака дыма. Я прошел за ней к двери и отодвинул занавеску, чтобы видеть автоматы. На площадке никого не было; дверь в номер мальчишек была закрыта, но музыка все равно тяжело бухала сквозь тонкую стенку; не сомневаюсь, что внутри группа поддержки осуществляла свои рутинные функции. Я проследил, пока Келли не дошла до автоматов, потом присел на кровать. Большой Аль по-прежнему забавлялся с ноутбуком.
— Сначала убили Кева, — сказал я, указывая на экран. — Теперь мы видим, как его начальник путается с картелями. Резонно предположить, что мы имеем доказательство коррупции внутри УБН, включая переправку наркотиков ирландским террористам, которые ввозили их в Европу через Гибралтар. Только теперь похоже, что в конце восьмидесятых у них возникли кое-какие проблемы.
Честно сказать, Большой Аль не очень-то меня слушал. Мысль о подкупленном офицере УБН перенесла его в какой-то другой мир.
— Легко сказать! Хочешь прищучить этого мудака?
— Не знаю, что и делать.
— Прищучь его, Ники! Ненавижу копов! Ненавижу УБН! Ненавижу всех отморозков, которые сломали мне жизнь. Живи теперь, как какой-нибудь сраный отшельник. Да в гробу я видал эту федеральную программу защиты свидетелей!
Я испугался, что эмоции, накопившиеся за пять лет затворничества, выплеснутся наружу. Мне было некогда выслушивать все это.
— Фрэнки, мне нужна машина.
Он не слушал.
— Меня использовали, а потом просто вышвырнули на помойку…
— Мне нужна машина.
Большой Аль медленно спустился на землю.
— Ладно, само собой. Надолго?
— На пару дней, может, на три. И какие-то деньги.
— Когда?
— Сейчас.
Большой Аль был со странностями, невеселый отморозок, слишком мягкосердечный и глупый для этого мира, но мне было его жаль. Мое возвращение было, пожалуй, единственным светлым пятном в его жизни за многие годы. Дерьмово, наверное, жить без друзей, в постоянной тревоге, что тебя прихлопнут. Но такая жизнь будет суждена и мне, если я не доставлю этот материал Симмондсу.
Большой Аль позвонил по телефону из номера, чтобы взять напрокат машину. Автомобиль должны были доставить примерно через час, поэтому мы все втроем пошли к банкомату. Большой Аль снял тысячу двести долларов с разных счетов.
— Никогда не знаешь, в какой момент тебе срочно понадобится mucho dinero! [62] — ухмыльнулся он.
Может, в конечном счете он был не так уж и глуп.
Мы вернулись в номер и стали ждать машину. И я почувствовал, что он сейчас еще что-нибудь выкинет. Он определенно что-то замышлял в последние полчаса.
62
Много денег (исп.). (Прим. перев.)
— Не хочешь сделать немного денег, Ники, настоящих денег?
Я проверял сумку: не забыл ли чего.
— Ты про что? Хочешь дать мне еще?
— Вроде.
Он подошел и встал рядом со мной, пока я застегивал молнию на сумке.
— На этих файлах есть номера счетов, на которые положена очень кругленькая сумма наркодолларов. Дай мне пару минут поработать с этими материалами, и я взломаю коды. Эту фигню я могу делать с закрытыми глазами. — Он по-дружески обнял меня. — Ник, пару минут на моем ноутбуке, и мы сможем серьезно разбогатеть. Что думаешь?
Он кивал с космической скоростью, не сводя с меня глаз.
Я дал ему немного попотеть.
— Откуда я знаю, что ты заплатишь мне мою половину? — Таким образом я хотел дать ему понять, сколько я хочу.
— Я могу перевести их куда захочешь. И не переживай: как только я их сниму, никто никогда не узнает, куда они делись.
Я натянуто улыбнулся. Что-что, а уж прятать деньги Фрэнк де Сабатино умел хорошо.
— Давай, Ники Два, что скажешь? — Он широко раскинул руки и смотрел на меня, как нашаливший ребенок.
Я дал ему время, которое он просил, и написал номер счета, на который мне можно было перевести причитающуюся сумму. Да пошли они все, Келли понадобятся деньги на школу и всякое такое, а я хотел получить вознаграждение за столько лет борьбы против этих людей. Все выглядело нормально, и, кстати, это был просто бизнес.
Большой Аль закончил. С лица его не сходило серьезное, деловое выражение.
— Куда теперь собираешься? — спросил он.
— Ничего тебе не скажу — сам догадайся. Люди, с которыми я вступал в контакт, теперь мертвы, и я не хочу, чтобы то же самое случилось с тобой.