Все поставлено на карту
Шрифт:
— Стой, демон! — завопил он, когда я сделал ещё один шаг. — Вернись!
— Хватит! — резко отозвался я. — Ваш план провалился, профессор. Вы не учли, что у демона человеческое тело. Так что перестаньте кривляться, и давайте поговорим.
— Нет! — выкрикнул, пятясь, Островский. — Ты должен мне подчиняться!
— Мы зря тратим время, — сказал я, идя за чародеем. — Вы же видите, что я уже освободился. Так почему бы не…
— Не трогай меня, чудовище! — истерично завопил Островский, выронил медный сосуд и сунул руку под одежду. Судя по всему, он был охвачен ужасом и плохо осознавал, что делает. — Я убью тебя! — гаркнул он, выхватывая
Нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало. Выругавшись, профессор сдвинул предохранитель.
Поскольку он явно намеревался меня прикончить, я воспользовался возникшей задержкой, чтобы сложить пальцы в мудру и произнести короткое боевое заклинание.
Молния должна была ударить Островского на мгновение раньше, чем он поднимет пистолет, но вот профессор передёрнул затвор, досылая патрон в ствол, а электрическая дуга, которую я кастовал, не появилась!
Проклятье! Я же погасил всю свою энергетическую систему, лишив себя магии, чтобы выбраться из ловушки!
— Сдохни, демон! — торжествующе выкрикнул Островский, вскидывая пистолет.
Пришлось рвануть в сторону, чтобы избежать попадания. Пуля прожужжала мимо меня, словно разъярённая оса.
С протяжным воплем профессор продолжал жать на спусковой крючок, пытаясь попасть в меня. Четвёртая пуля чиркнула меня по икре. Ерунда, царапина!
Я прыгнул вперёд, сократив расстояние между нами с чародеем, но он быстро отступил, продолжая стрелять. Кувырком я ушёл от последних выстрелов. Пистолет защёлкал вхолостую. Островский швырнул его в меня, развернулся и бросился бежать. Я припустил за ним. Мы выскочили из зала и помчались по винтовой лестнице. Профессор перескакивал через несколько ступеней, рискуя навернуться и сломать себе шею, но страх гнал его вниз.
Вот Островский выскочил из башни и побежал через лес. Его золотая мантия развевалась в тумане, делая чародея похожим на огромного мотылька. Я почти настиг его, когда он выхватил откуда-то золотую Иглу Иштар. До меня донеслись звуки произносимого на ходу заклинания.
Профессор намеревался телепортироваться, оставив меня здесь — в какой-то части поверхностного слоя Изнанки. Этого допустить я никак не мог.
Катана легко выскользнула из ножен, описала в тумане полукруг и вошла в спину удиравшего мага, вспоров золотую ткань, мышцы и разрубив позвонки.
Споткнувшись, Островский полетел кубарем вперёд и распластался по земле. Клочья тумана взвились вокруг него тонкими струйками.
Золотая Игла вылетела из пальцев и исчезла в траве.
На спине чародея быстро расплывалось красное пятно. Он скрёб пальцами и хрипел.
Нашарив в траве Иглу, я сунул её себе в карман. Затем быстро обыскал профессора и нашёл ещё три.
— Где вы их берёте? — спросил я, наклонившись к уху умирающего мага. — Профессор! Откуда Иглы?
Изо рта Островского вместо слов вылетели брызги крови, а затем она хлынула потоком, и колдун забился в агонии.
Проклятье! Вот надо же было ему пытаться сбежать! Мог ведь попытаться договориться. Но страх перед вырвавшимся из ловушки демоном оказался слишком силён и лишил Островского разума.
Ладно, что мне теперь предпринять? По идее, раз я могу использовать Дары поглощённых Печатей, надо забрать глифу телепортера, использовать одну из его Игл и переместиться.
Перевернув профессора на спину, я вспорол ему грудь кинжалом. На сердце Островского мерцал сигил демона Базина.
Мысленно выругавшись, я попробовал открыть узлы, но они — вот те на! — не поддавались! Словно я захлопнул дверь, забыв прихватить ключи.
Так, и что делать?! Без магии мне отсюда не выбраться…
Мой взгляд остановился на башне колдуна. Наверняка там есть что-нибудь стоящее. Явно же Островский использовал это убежище на верхних слоях Изнанки, чтобы прятать то, что не предназначалось для чужих глаз.
Я вернулся к башне, поднялся по лестнице и начал осматривать зал. Из него вели двери в ещё две комнаты. Если существовали другие помещения, то обнаружить их мне не удалось. Возможно, получится, когда я верну способность к магии.
В одной из комнат стояли шкафы, забитые редкими книгами. Я прихватил несколько с заклинаниями. Теперь, когда у меня были новые Дары, требовались и формулы для их использования. Много формул, которые придётся разучивать.
Собрав гримуары в узел, я перешёл в следующую комнату, где хранились какие-то сосуды, похожие на тот, в который намеревался заточить меня Островский. На каждом имелся подписанный вручную ярлык. Возле стеллажа стоял стол. Судя по всему, профессор записывал что-то в толстую книгу, раскрытую в самом начале. Пролистав её, я понял, что это бестиарий. Островский изучал обитавших в этом слое Изнанки духов и заносил результаты в фолиант. Судя по всему, он проводил различные эксперименты, чтобы понять, на что они способны. Также имелись заклинания пленения, подчинения и управления. Коллекцию профессор собрал небольшую — всего девять образцов. Перечитав ярлычки на сосудах и сличив значившиеся на них названия с записями в бестиарии, я понял, что в ёмкостях содержатся те духи, которых ему удалось поймать.
Большая часть не показалась мне интересной. А вот один очень даже заинтересовал: в книге было отмечено, что подобный вид существ предположительно можно использовать для создания фамильяра — магического помощника, преданного хозяину и выполняющего его приказы. Более того — в него можно поместить часть своей души на случай, если чародея настигнет смерть. Тогда фамильяр сможет использовать эту частицу для восстановления мага.
Найдя на полке нужный сосуд, я внимательно изучил заклинания и характеристики духа, которого Островский условно обозначил как «S-7». Видимо, использовал латинское слово «spiritus» и порядковый номер. Не слишком изобретательно, зато теперь я хотя бы знал, что между сферами миров обитают духи, которых можно изучать и использовать. Так что спасибо профессору за труды. Не пропадут.
Ещё радовало, что сам Островский фамильяра так и не создал — иначе это было бы непременно зафиксировано в бестиарии, ибо прочие эксперименты он аккуратно занёс на его страницы. Значит, можно не опасаться, что профессор воскреснет. Видимо, его так увлекла идея обзавестись собственным джинном, что на фамильяра он просто забил. А может, не успел. В любом случае, мне же лучше.
Взявшись за пробку, я начал читать заклинание подчинения. Через несколько секунд сосуд в моей руке завибрировал. Символы, выгравированные на нём, начали светиться густым красным светом. Договорив фразу до конца, я быстро вытащил пробку и прижал горлышко сосуда к губам.