Все повести и рассказы Клиффорда Саймака в одной книге
Шрифт:
— Сроду ничем серьезным не болели. Ни я, ни жена. И мальчики тоже. У нас вся семья здоровая.
— Как мальчики поживают? Сто лет их не видел.
— Дэйв нынче в Питсбурге. В банке работает. Инвестициями занимается. Эрни в Огайо, учительствует. В школах сейчас каникулы, так он пока лагерем для мальчиков заведует, в Мичигане. Хорошие у нас парни удались — что один, что другой.
— Как урожай? — поинтересовался Бентон.
— Да вроде ничего, — пожал плечами Пайк. — Жуки только одолели. Сроду их у нас не было, а теперь вот поди
Бентон закончил бинтовать раненую кисть.
— Ну вот и все, — удовлетворенно кивнул он. — Последите за рукой. Если будет сильно болеть или покраснеет и опухнет, придете ко мне.
Пайк шустро вскочил со стула.
— Фазаны у нас расплодились, только вас и дожидаются. Как сезон откроют, милости просим.
— Непременно, — ответил Бентон. — Вы же знаете, я всегда с удовольствием. Уж и не упомнить, Эзра, сколько я на вашей земле охочусь.
— Мы вам всегда рады, — сказал Пайк. — Да что там говорить. Вы и сами знаете.
Едва Эзра вышел, как появилась сестра Эми.
— Пришла миссис Льюис, — сообщила она. — С ней Дэнни. Кто-то запустил в него камнем. Она рвет и мечет.
На голове у Дэнни, который с полным правом заслуживал звания самого несносного ребенка в городе, красовалась здоровая шишка. Камень повредил кожу, и по лицу парня текла кровь, но рентген показал, что трещины в черепе нет.
— Ну, погодите, — бушевала его мамаша, — доберусь я до того, кто швырнул этот камень. На этот раз Дэнни ничего не делал, шел себе спокойно по улице…
Женщина продолжала возмущаться, но Бентон успокоил ее, и в конце концов посетители ушли.
После этого у него в кабинете побывала Мэри Хансен с ее артритом, Бен Линдсей, записанный на осмотр после операции на сердце, Бетти Дэвидсон с больным горлом, Джо Адамс с поврежденной спиной, Дженни Данкен, которая носила двойню и страшно волновалась по этому поводу.
Последним, уже под вечер, появился Берт Кертис, страховой агент.
— Черт побери, док, — пожаловался он. — Я совершенно выдохся. Конечно, когда устаешь после целого дня работы, это неудивительно, но я чувствую усталость с самого утра. В десять утра я уже как выжатый лимон.
— Вы же небось за столом сидите, — пошутил Бентон, — карандаши тяжеленные поднимаете.
— Да знаю, знаю. Не сыпьте мне соль на раны. Я никогда в жизни не занимался по-настоящему тяжелой работой. Вряд ли кто-то сочтет продажу полисов каторжным трудом. Но самое смешное, что я чувствую себя так, как будто разгружал вагоны. Все мышцы болят.
— И есть, наверное, хочется?
— Странно, что вы задали этот вопрос. Я постоянно голодный. Без перерыва набиваю себе брюхо. Только и делаю, что ем. Никогда со мной такого не было. Всегда трех раз в день хватало.
— Полагаю, у вас спокойный характер.
— Какого дьявола, док? Я пришел к вам с жалобой на постоянную усталость, а вы расспрашиваете меня о моем характере.
— Ну так как? Спокойный?
— Черта с два. Я совершенно расклеился. Никакого терпения. Любая мелочь выводит меня из себя. Деловые люди так себя не ведут. Продолжай в том же духе — и заработаешь дурную репутацию. Адель говорит, что с каждым днем со мной все труднее и труднее.
— А вес как?
— Мне кажется, я поправляюсь. — Кертис похлопал себя по брюшку. — Пришлось проделать на ремне еще одну дырку.
— Сейчас взвесимся и посмотрим, — сказал Бентон. — Вот как мы с вами поступим: возьмем кое-какие анализы. Самые обычные, ничего дорогого. Можно будет сделать их прямо здесь.
— Вы что-то скрываете, док? Со мной что-то не так? Что-то серьезное?
Бентон покачал головой.
— У меня и в мыслях не было что-либо скрывать. Но я не могу даже строить предположения, пока не увижу результаты анализов: уровень сахара в крови и еще кое-какие показатели.
— Вам виднее, док, — сдался Кертис.
— Не волнуйтесь так, Берт. Когда человек приходит ко мне и говорит, что постоянно устает, набирает вес и ни с того ни с сего бросается на людей, я должен разобраться. Это моя работа. Таким образом я зарабатываю себе на жизнь и поддерживаю моих пациентов в добром здравии.
— Значит, это не опасно?
— Скорее всего, ничего серьезного. Какой-нибудь пустяк, с которым можно будет легко справиться, как только мы поймем, в чем суть. А теперь вернемся к анализам. Когда вы сможете прийти?
— Вторник устроит? В понедельник я занят.
— Вторник подойдет как нельзя лучше, — кивнул Бентон. — А теперь становитесь на весы.
Когда Берт ушел, Бентон выглянул в пустую приемную.
— Думаю, на сегодня все, — сказал он Эми. — Отправляйтесь-ка вы домой.
Вернувшись к себе в кабинет, Бентон сел за стол и принялся заполнять историю болезни Берта Кертиса. Усталость, постоянное чувство голода, увеличение веса, мышечные боли, раздражительность — все симптомы, о которых только сегодня днем говорил Эббот. И еще Херб Андерсон. Судя по тому, что рассказала Хелен, у него все то же самое, что и у Берта. Эти двое и еще Тед Браун.
Что за чертовщина? Эббот сказал — «эпидемия». Но неужели три человека на не такой уж маленький город — это уже эпидемия? Однако Бентон отдавал себе отчет в том, что если пороется в историях болезней, то список, вероятно, пополнится.
В кабинете было тихо. Эми ушла, и он остался совершенно один.
С улицы донесся оглушительный рев несущегося мотоцикла. Небось, молодой Тейлор развлекается, подумал он. Когда-нибудь этот парень свернет себе шею. Его уже дважды приходилось штопать, но если он будет продолжать в том же духе, в один прекрасный день врач ему больше не понадобится. Впрочем, уговаривал себя Бентон, это уже не его забота, вернее, не должно быть его заботой. Но самое ужасное, что он не мог не беспокоиться.