Все ради любви
Шрифт:
— Мы принесли еду, — сказала Мира.
— Спасибо, очень кстати!
Неожиданно дверь туалета распахнулась. Лорен вернулась в гостиную и замерла на месте. Она побледнела и была явно напугана. Между ее расставленных ног на полу образовалась лужа.
— Началось.
— Дыши, — скомандовала Энджи и сама подала пример, шумно задышав.
Лорен, лежавшая на родильном столе, приподнялась и закричала:
— Вытащите его из меня! — Она ухватила
Энджи вытерла ей лоб влажным холодным полотенцем.
— Ты молодчина, детка. Ты просто молодчина.
Энджи поняла, что схватка закончилась. Лорен устремила на нее изможденный взгляд. Она выглядела до невозможного, до сердечной муки юной. Энджи дала ей пососать кусочек льда.
— Я не могу, — дрожащим голосом прошептала Лорен. — Я не… А-а-а! — Она на мгновение замерла от боли, а потом выгнулась.
— Дыши, детка. Смотри на меня. Смотри на меня. Я здесь. Будем дышать вместе. — Энджи взяла Лорен за руку.
— Как же больно, — простонала та. — Дайте обезболивающее.
— Сейчас найду что-нибудь. — Энджи поцеловала ее в лоб и выбежала из палаты. — Где этот проклятый врач? — Она носилась взад-вперед по белому коридору, пока не нашла доктора Мюлена. Сегодня он был дежурным врачом, врач же, который наблюдал Лорен во время беременности, уехал в отпуск. — Вот вы где! У Лорен сильные боли. Ей нужно обезболивающее. Боюсь…
— Все в порядке, миссис Малоун. Я осмотрю ее. — Он позвал медсестру и направился к палате, где рожала Лорен.
Энджи прошла в комнату ожидания, забитую до отказа. Там собрались все: семейство Миры, семейство Ливви, дядя Фрэнсис, тетя Джулия, Конлан и мама. Сгрудившись, они стояли у стены. У противоположной стены в одиночестве сидел белый как полотно Дэвид. Вид у него был пришибленный.
«Господи, какой же он ребенок», — подумала Энджи, переступая через порог.
Все тут же повернулись к ней и заговорили одновременно.
Энджи выждала немного, а когда все угомонились, сказала:
— Думаю, уже скоро.
Она направилась к Дэвиду, и тот встал и нетвердым шагом подошел к ней. Он был бледен, в его голубых глазах стояли слезы.
— Как она? — спросил он.
Энджи прикоснулась к его руке и почувствовала, какая она ледяная. Заглянув в его глаза, она поняла, почему Лорен так сильно полюбила этого мальчика. У него была душа. Что ж, когда-нибудь из него выйдет достойный мужчина.
— Все идет как надо. Хочешь взглянуть на нее?
— Все уже закончилось?
— Нет.
— Я не смогу, — прошептал Дэвид.
«Интересно, — спросила себя Энджи, — как долго это «я не смогу» будет преследовать его?»
— Передайте ей, что я здесь, ладно? И моя мама сейчас приедет.
— Передам.
Они молча стояли друг перед другом. Энджи сожалела, что у нее не находится подходящих слов для такого момента.
К ней подошел Конлан, обнял ее и сжал плечо. Она привалилась к нему.
— Ты готов?
— Готов.
Они прошли мимо родственников к двери и направились к родильной палате. Конлан остановился возле поста медсестры и надел бахилы. Едва они вошли в палату, Лорен выкрикнула имя Энджи.
— Я здесь, солнышко. Я здесь. — Энджи подбежала к родильному столу и взяла Лорен за руку. — Дыши, детка.
— Больно! — Страдание, звучавшее в голосе Лорен, отдавалось мучительной болью в душе Энджи. — Дэвид здесь? — спросила она и опять закричала.
— Сидит в комнате ожидания. Хочешь, я приведу его?
— Нет. А-а-а! — Она выгнулась от боли.
— Идет. Тужься, — приказал доктор Мюлен. — Давай, Лорен, тужься еще.
Лорен села, и Энджи и Конлан поспешили поддержать ее под спину. Она кряхтела, тужилась, стонала от боли.
— Мальчик, — через несколько минут объявил доктор Мюлен.
Лорен в изнеможении откинулась на стол.
Врач обратился к Конлану:
— Вы отец, да? Хотите перерезать пуповину?
Конлан не шевельнулся.
— Перерезай, — устало сказала Лорен, — все нормально.
Конлан на не гнущихся ногах сделал несколько шагов, приблизился к столу, взял ножницы и перерезал пуповину. Медсестра тут же забрала малыша.
Энджи сквозь слезы улыбнулась Лорен.
— Видишь, все хорошо! — Она убрала волосы с ее потного лба.
— Какой?
— Отлично! — ответил доктор.
— Ты молодчина, — сказала Энджи. — Я так горжусь тобой.
Лорен устремила на нее грустный взгляд.
— Расскажи ему обо мне, ладно? Что я была хорошей девочкой, которая совершила ошибку. И что я так любила его, что согласилась отдать.
Эти слова задели Энджи за живое, они причинили ей такую сильную боль, что у нее перехватило дыхание и она не смогла ответить. Когда она заговорила, ее голос прозвучал напряженно:
— Он будет знать о тебе. Мы с тобой просто так не расстанемся.
Лорен посмотрела на Энджи и усмехнулась:
— Ага, как же! Что-то меня клонит в сон. Я без сил. — Она отвернулась и уткнулась лицом в подушку.
— Хочешь взглянуть на своего ребеночка? — ласково спросила Энджи.
— Нет, — ответила Лорен чужим, бесстрастным голосом. — Я не хочу его видеть.