Всё равно люблю
Шрифт:
Андрея– так звали моего кореша… несколько лет назад убили в разборках. У него осталась жена с маленьким ребёнком. Алине сейчас девять лет… некоторое время назад девочка попала в ДТП. Шла со школы, переходила дорогу через пешеходный переход. Мчавшийся мажор на своём спорткаре сбил её и скрылся с места преступления. Позже выяснилось, что парень был в состоянии алкогольного опьянения, это был племянник Романа Дыкова! Дядя балует любимого племянника с детства. Вседозволенность с годами привела к тому, что парень, совершая преступления, почувствовал себя безнаказанным, у его родственника большая власть,
Роман смог заткнуть всем пострадавшим рты и отбелить племяша, так что по закону он чист, и так с каждым его преступлением. Я же, не стал цацкаться, глядя на то, как действует дядя ради родственника и пошёл другим путём, убил ублюдка!
Когда случилась трагедия, я был в Осетии у дяди. Мне сообщили на следующий день. Немедленно вылетел, как только приземлился прямиком в городскую больницу. Меня встретила безутешная Таня, мать Алины. Девочке провели срочную операцию после чего, ребёнок впал в кому. При столкновении сильно пострадала голова и позвоночник. Не раздумывая, созвонился, воспользовавшись своими связями, организовал реанимационный вертолёт в столицу. Врачи провели диагностику и сказали:
– Это чудо, что девочка осталась жива, после таких травм. Я не спешу Вас утешать, велика вероятность, что ребёнок останется инвалидом. Первое что нам предстоит это бороться за её жизнь».
– Прошу Вас, спасите мою девочку!» – Таня не смогла совладать с эмоциями и разрыдалась.
– Доктор нам нужен положительный результат, моя благодарность будет с многочисленными нолями» – не привыкший ходить вокруг да около, сказал, глядя на доктора гипнотизирующим взглядом.
– Поймите, при коме крайне редко проводят хирургическое вмешательство. Операция крайне сложная, что касается головы это всегда риск, исход не известен. Мы готовы взяться и провести её, нужно согласие ближайших родственников и чем скорее мать девочки примет решение, тем лучше».
– Да-да, я готова подписать! Где документы?
Татьяна подписывала подготовленные документы, сквозь слёзы и трясущимися руками. Она понимала, что если не даст своё согласие, тогда точно потеряет свою дочь.
Врачи рисковали, шанс был тридцать – на семьдесят и он оправдался. Спустя три недели девочка вышла из комы, борьбу за жизнь мы победили благодаря нашим врачам. Память так и не восстановилась, она по-прежнему никого не узнавала. Перенёс все важные встречи и полностью был занят здоровьем дочери Андрея. Я принял решение отправить девочку с матерью в Германию, снова воспользовавшись своими связями. Вышел по видео связи с доктором готовым взять Алину на терапию, предварительно скинул ему все медицинские заключения.
В Германии девочка прошла курс тяжёлой терапии, память так и не вернулась к ней. «Амнезия может сопровождаться годами, а может случиться и так, что память начнёт возвращаться уже через полгода. Должен предупредить Вас, что начнётся всё с небольших фрагментов». Предупредил меня врач перед тем, как я оплатил лечение Алины. Девочка прикована к инвалидной коляске сможет ли она вообще ходить,
Пока ждал, выкуривал третью сигарету подряд. Увидев в небе свой джет, идущий на посадку, затушил окурок в пепельнице, и пошёл, отдавая приказ своим парням:
– Поехали…
Охрана спустила вначале худенькое тело девочки в розовой шапочке, после спустили коляску, а за ней по трапу сошла и мать Алины. Её трудно было узнать, она исхудала, лицо было уставшее. Я подошёл ближе.
– Здравствуй, Татьяна.
– Здравствуй, Хасан.
– У тебя всё в порядке? – поинтересовался, глядя в уставшее лицо.
– Да… всё хорошо…
– Татьяна, тебе нужно отдохнуть, я тебе отправлю в помощь за Алиной, – говорил в салоне движущего автомобиля. Девочку усадили в специальное кресло, она спала после долгого перелёта.
– Нет, Хасан, спасибо тебе за всё, мне и так никогда не рассчитаться с тобой.
– Прекрати.
– Правда, Хасан, не нужно больше ничего… я больше не выдержу всех тех мучений, через которые прошёл мой ребёнок. Ничего уже не изменить, врачи сделали всё, что смогли, будем учиться жить заново.
– Тебе бы самой доктор не помешал.
– Я здорова, – тихо ответила она. – И тот подонок здоров… ходит и радуется жизни, и нет на него управы, а мой ребёнок прикован к коляске, – всё тише и тише говорила женщина, глядя в пустоту, которая образовалась в её душе.
– Если я тебе скажу, что разобрался с ним, тебе станет легче? – медленным движением повернув ко мне голову, спросила:
– Что… Что ты сделал, Хасан?
– Я его убил.
– Что? – у неё из глаз покатились слёзы… – Убил? – несколько секунд удивлённо глядела на меня, а затем сказала. – Да… мне стало легче… определённо, – Таня опустила голову на колени, обняв их исхудавшими ручками, тихо плакала, боясь разбудить ребёнка. – Спасибо-спасибо-спасибо!
«Сука! Жалею только о том, что не прикончил этого ублюдка собственноручно».
Глава 7. Катя
Устала оттирать здесь всё от въевшегося налёта, присела на скамейку. Похоже, этим помещением давно не пользовались, а может, и вовсе не было необходимости его натирать до блеска.
– Устала? – я вскочила с места, как только услышала голос Агаты Львовны.
– Немного, – ответила ей взволнованно.
Она посмотрела по сторонам, брезгливо сморщив свой нос.
– Грязновато. Это место длительное время было заперто, а сейчас мы хотим снести сюда старый инвентарь, чтобы обновить кухонную зону и столовую.
Обращаясь ко мне, экономка следовала вальяжным шагом, разглядывая стены в помещении.
«Думаю, под словом «мы» идёт желание хозяина».
Подойдя, сцепила руки за спиной, смотрела на меня немигающим взглядом, хмыкнула.
– А тут хозяин приводит «просто Катю», – выделяет саркастически, показывая кавычки в воздухе. – Или всё-таки Вы, Екатерина, приходитесь кем-то большим Хасану Алихановичу? Признайтесь, всё останется сугубо между нами и Ваше существование в этом доме станет лучше. Здесь всем управляю я, – домоправительница едко улыбнулась. Наверное, эта женщина не привыкла дарить кому-либо свою улыбку, как мне кажется.