Все равно тебя не брошу

Теллеген Тоон

Но никакого ответа не получил. Рука медленно двигалась впереди него, палец за пальцем, между деревьев. Если Муравей ненадолго останавливался, мизинец тихонько подкрадывался к нему и подталкивал в спину.

Так и шли они по лесу, Муравей и Рука.

Солнце медленно опускалось. Вокруг шелестела листва, слышался плеск речной воды. Когда они уже подошли к буку, Белка встрепенулась.

"Да ну, - подумала она, - вечно у меня мысли какие-то. Вот было бы

такое специальное зеркало, посмотрела бы я на них!
– и Белка вздохнула: ей по-прежнему

было очень скучно без Муравья, хотя по-прежнему она не знала, что такое "скучать". Она опять было замечталась, как вдруг услыхала знакомый шорох и заметила некую странную тень, похожую на голову с пятью ушами,скользнувшую вниз по стволу бука.

– Ты откуда это вдруг взялся?
– удивилась Белка.

Муравей пожал плечами.

– Местечка не найдется?
– спросил он, перепрыгивая со ствола на веточку рядом с большой веткой, на которой сидела Белка.

– Я по тебе скучала, - сказала Белка. И тихонько добавила:

– Ты мне еще должен объяснить, что это, в сущности, за штука: скучать по кому-то.

– Как-нибудь, - сказал Муравей.

БЫЛА ЗИМА, и Белка уже очень давно ни с кем не виделась. Она сидела у окна и глядела на снег, валивший на землю сквозь буковые ветки.

Белка налила себе чаю.

Чашка была горячая, над ней поднимался пар, и Белка подумала:

"Симпатичный какой".

Ей захотелось немного поболтать с чаем. "Муравья послушать, - подумала она, - так болтать можно с чем угодно. Хоть с воздухом, хоть с кем".

"А что, попробовать, что ли? " - сказала она самой себе, кашлянула и проговорила:

– Привет, Чай.

Через некоторое время ей ответили негромким серебристым голоском:

– Привет, Белка.

От неожиданности Белка чуть было не свалилась со стула.

– Привет, Чай, - повторила она и и разговорилась с чаем - о запахах, о клубящемся паре, о зиме. Чай много всего знал.

Напоследок Чай попросил Белку, чтобы она его выпила. "Пока не остыл", - пояснил он.

Белка поколебалась, но сказала:

– Ну, тогда пока, - и допила чашку.

Стало тихо.

– Знаешь что, Белка, - успел сказать Чай, - если я понадоблюсь, я еще вернусь.

Белка поставила чашку на стол и вздохнула. Она глядела на покрытые снегом ветки и на плывущие по небу тяжелые облака. "Вот еще с кем бы поболтать-то, - подумала она, - с Облаками. До чего охота с ними поболтать.

Но только не теперь. Теперь я спать пойду".

И она забралась в постель и уснула.

В ОДИН ПРЕКРАСНЫЙ ДЕНЬ Муравей пришел к Белке попрощаться.

– Ухожу в путешествие, - сообщил он, - на неопределенное время. То есть прощаюсь с тобой, и вполне возможно, что весьма надолго.

Они раз пять тряхнули друг другу руки и обнялись так, как положено обниматься, прощаясь весьма надолго.

– Но я о тебе еще услышу?
– спросила Белка.

Муравей уже уходил. "Услышишь! " - донеслось с лесной тропинки:

Немного погодя Муравей скрылся из виду, и Белка осталась одна.

"Каково-то ему там будет, в дороге? " - думала она. Однако ей было известно, что ничего нельзя сказать о дороге, которая только что началась.

Спустя недолгое время Белка получила письмо.

Дорогая Белка,

Вот я уже далеко в пути. Я тебе обещал, что дам знать о себе. Как только доберешься до восклицательного знака, услышишь меня.

Внимательно прочла? Приготовься!

И тут послышался тихий свист, который мог принадлежать только Муравью.

– Муравей!
– в изумлении воскликнула Белка. Она вертела письмо так и этак, искала между буквами, в конверте и на земле, но не нашла никаких следов Муравья. Тогда она принялась перечитывать письмо, и опять, дойдя до восклицательного знака, услыхала тот же самый негромкий свист. Стоило ей задержать на нем взгляд подольше, и она могла даже разобрать песенку, которую Муравей частенько насвистывал.

Она засунула письмо в конверт и положила его на столик возле кровати.

"Далеко он, должно быть, забрался, - думала Белка.
– Но ведь думает же обо мне! "

Светило солнышко, и Белка уселась на веточку возле двери. Но время от времени она возвращалась в дом и принималась перечитывать письмо, и всякий раз, когда она доходила до восклицательного знака, ей слышался тихий посвист Муравья, который давал знать о себе с дальней дороги. И тогда Белка покачивала головой, глаза ее подергивались влагой, и она шептала: "Ах, Муравей, Муравей! "

ОДНАЖДЫ прохладным утром, когда на кустах и на ниточках паутины

поблескивали капли росы, а пылинки танцевали меж древесных стволов в лучах

восходящего солнца, Белка пробиралась на самый кончик высокой буковой ветки.

Земля была далеко внизу, и голова у Белки кружилась. Ветка под ней трещала, слабый ветерок с шорохом перебирал листву.

"Еще один шаг вперед - и ветка обломится. И тогда ой", - сказала Белка самой себе.

И тут же сделала шаг вперед. Ветка подозрительно затрещала, но не сломалась.

"Странно, - подумала Белка. Но еще страннее показалось ей то, что она все же сделала этот шаг.
– Не хотела я никаких шагов, - думала она, - не хочу я падать. Ну куда я лезу, в самом-то деле... "

Она опять глянула вниз, и опять ощутила странное головокружение. Земля, вращаясь, приближалась к ней, а небо становилось ниже. "Будто на голове стоишь", - подумала Белка, с трудом удерживая равновесие.

"Ну вот, еще один шаг, и я свалюсь, и все на свете себе переломаю", - пробормотала она.

Вокруг было пустынно, и солнце не торопясь поднималось над горизонтом, терявшимся где-то за лесом. Небо было ясное, и мох далеко внизу казался мягким и гостеприимным.

И тут, сама не понимая зачем, Белка сделала еще один шаг вперед. Ветка треснула, потом опять - и обломилась. Судорожно взмахнув руками и хвостом,