Все собаки
Шрифт:
Мой старший брат и его приятель катались на велосипедах, и за каждым бежало по две таксы: собачонки считали себя прикомандированными к стальным коням и отлично стерегли их, когда ездоки оставляли их.
Я, ловя рыбу, видел, как у прибрежного холма в нору залез полосатый зверь, и сказал о том проезжавшим велосипедистам. Они науськали своих собак. Шума было много. Кричали, лаяли, визжали, метались и бегали долго. Из норы слышалось грозное глухое рычанье. Молодые неопытные собаки прыгали, злились, метались туда и сюда, но в нору не шли. Вдруг барсук выскочил из-под груды хвороста, оттуда никто его не ожидал, и побежал вверх по холму. Собачонки дружно кинулись за ним, но он, оборачиваясь на бегу, так бил их лапами, что бедные таксы отступили с визгом. Морды у них у всех оказались расцарапанными в кровь, а барсук исчез. Но бывают еще более странные охоты, и для них так же есть свои особенные собаки.
Собаки — крысоловки
Охотятся, например, на… крыс. Любители спорят о заклад на крупные деньги, чья собака задавит крыс больше. Собачонки — маленькие пинчеры, гладкошерстые, большею частью белые, бесхвостые терьеры — работают замечательно. Я не считал в точности, сколько именно в минуту душит собачонка отвратительных грызунов, но не мог не подивиться быстроте и ловкости работы. Крыса, даже одиночка, видя смерть, защищается отчаянно и укусить может сильно, а стая крыс в безвыходном положении — это очень опасный враг для собачонки. Она хватает крысу, мгновенно прокусывает ей затылок или, трепнув раз-два, душит ее и, бросив, схватывает следующую, вертится, прыгает, как бесенок, не подставив лапы ни под один укус. Гордая своей победой собачонка, накидав целую груду крыс, радостно смотрит на хозяина, и глазенки ее горят.
Такую травлю, пожалуй, не стоит называть охотой. Но как там в лесу, на болоте при поисках дичи, так и тут при уничтожении грызунов собака — помощник человека.
Сторожа
Чувство охраны дома у собаки — врожденное и, пожалуй, еще более сильное, чем охотничья страсть. Пустолайка, почти не интересующаяся следами дичи в лесу или в поле, заливается лаем при появлении не только чужого человека, но и при возвращении своих домашних. Это, конечно, уже чрезмерное усердие, попросту глупость. Но и умнейшая собака не может остаться равнодушной при виде постороннего в доме.
Обычно, собака, хорошо охотящаяся, и сторожит умно.
Мой Дик иногда как будто даже не замечал, что чужой вошел в дом. Но, когда этот пришелец желал выйти из дома и шел один, то при выходе его непременно встречал откуда-то взявшийся огромный пес и добродушно загораживал дорогу. Отнюдь не надо было пса толкать, он тогда мгновенно превращался в зверя и, взяв за горло, опрокидывал дерзкого. Таких случаев повторилось несколько, все они, конечно, сопровождались криками, скандалами, неприятностями… Дик, видимо, не понимал, за что на него кричат, в чем упрекают. Ведь он отпустил чужого, едва прибежали свои, он не укусил, даже не сердился, за что же его бранить. Ко мне приходили охотники, которых Дик отлично знал. Все равно: при входе привет, радостное помахивание хвостом и ласковый взгляд, все, как полагается доброму знакомому. При выходе без провожатого, хвостом-то псина знакомому слегка помахивает, но смотрит хмуро и прохода не дает никому.
— Пусти, Дик! — кричал я, выглянув из окошка.
Он отходил в сторону, явно недовольный: ну, что же, нарушайте правила, выпускаете так, зря, без присмотра.
Это правило установил он сам, и я не думаю, чтобы такой штуке, исполняемой так отчетливо, собаку можно было выучить. Но в общих чертах приблизительно то же проделывают все домашние собаки.
Меделянки, огромные, одетые густым мехом, с длинным волнистым хвостом, толстые, с большими головами и маленькими, вечно красными, как будто слезящимися глазами; бульдоги, криволапые, почти бесхвостые, с широкими, точно обрубленными мордами, с свирепо вытаращенными глазками; доги, высокие, стройные, то полосатые, то пятнистые… Это все очень большие, сильные и смелые собаки, которыми когда-то травили таких крупных зверей, как кабаны и медведи. Когда подобное зверье перевелось, собакам-великанам, оставшимся не у дел, пришлось заняться домашним хозяйством: они стали только сторожить. Воры приходят не каждый день, грабители нападают еще реже — великаны от безделья заскучали, начали делаться сонными, вялыми, отяжелели. Бульдоги и доги теперь не могут похвастаться даже и обыкновенными сторожевыми качествами, зрение и слух у них слабоваты. Тот и другой, постепенно отвыкнув сторожить дом, занялись исключительно охраной своего хозяина, угрожая растерзать всякого за прикосновение даже к его одежде. Впрочем огрызаться за своего хозяина легко выучивается каждая не чересчур глупая собака.
Овчарка
Сторожевая собака, кроме дома, обязана охранять и домашний скот. Занятая около стада собака стала называться овчаркой, хотя бы стерегла она коров и лошадей, а не овец. Такой собаке очень много дела. Стаду угрожают, кроме двуногих воров, четвероногие, а иногда и крылатые хищники. Случается, что овца принесет ягнят в поле, и пастух, занятый чем-нибудь далеко от нее, не сразу то заметит. Глаз ястреба видит это с невероятного расстояния. Откуда-то с вершины далекого дерева срывается огромная бурая птица и вихрем налетает на беспомощные маленькие существа… Овца-мать только фыркает угрожающе, топает в отчаянии, а сделать не может ничего, и бурый хищник унесет ягненка, если жалобное блеяние овцы не будет услышано собакой. Обычно она слышит. Она несется на защиту с лаем, с визгом, чуть не кувыркаясь от бешенства, и пернатый разбойник, иной раз уже запустивший когти в маленькую курчавую спину ягненка, спешит, бросив добычу, выкарабкаться из беды: чуть он запоздает подняться на воздух, от него клочья долетят.
На волка собака в одиночку не кидается, понимая, что он с ней может покончить вмиг. Она вопит, ревет необыкновенным воем при появлении волка. Но если она видит, что пастух бежит к ней на помощь, то даже некрупная собачонка бешено лезет на драку с могучим серым зверем. Однако, драка с волком — последнее дело, это когда уже он натворил бед. Собака обычно предупреждает его нападение. Она останавливается перед жеребенком или поросенком, выбежавшим в сторону от стада, лает так упорно, так кидается и угрожающе рычит, что неопытный детеныш испуганно бежит в середину стада, куда хищник никогда не осмелится сунуться, зная, что там его забьют копытами и рогами.
Иногда овца, коза, теленок, случается даже взрослая глупая корова, заплутавшись, стоит в кустах в болоте, не зная, куда деваться. Вдруг является собака пастуха и настойчивым лаем гонит растерявшуюся скотину на настоящую дорогу.
Овчарки все лохматы, грязны, злы. Им некогда следить за чистотой и гладкостью их шерсти, непонятно, когда они спят: днем дела не обобраться, а ночью ни минуты спокойной нет, разве на заре удастся подремать у потухающего костра.
Собака пастуха большею частью крупна и сильна.
Ило — рыбачья собачка
В Финляндии, где нет волков и где принято пасти животных поодиночке, не собирая в стадо, там почти каждая собачонка приучена смотреть за коровой или лошадью. Когда я приходил к приятелю — финну, чтобы вместе ехать на рыбную ловлю, он выкатывал из-под навеса тележку, укладывал в нее все наши вещи и произносил несколько непонятных для меня слов на своем языке.
— Где же лошадь? — спрашивал я, пока не привык к таким штукам.
— Ило гоняй, — хитро улыбаясь, отвечал финн.
Немного погодя раздавался веселый звонкий лай Ило, собачонки, слегка по окраске похожей на мелкую гончую. Позвякивая колокольчиком, вбегала на двор лошадь, а за ней радостно прыгал и заливался лаем Ило: пригнал, можно ехать. Финн запрягал лошадь, мы усаживались в тележку и выезжали со двора.
Тогда, задержав лошадь, финн оборачивался с козел, отрицательно мотая пальцем, что-то бормотал по-фински и, видя, что я понимаю меньше, чем собачонка, переводил для меня будто бы по-русски:
— Ило, нися, нися… Ило, сиди.