Все страхи мира (Том 2)
Шрифт:
ПРЕЗИДЕНТУ ФАУЛЕРУ:
С ВАМИ ГОВОРИТ АНДРЕЙ ИЛЬИЧ НАРМОНОВ. СОВЕТСКИЙ СОЮЗ НЕ ПРЕДПРИНИМАЛ НИКАКИХ АГРЕССИВНЫХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ. НИКАКИХ. МЫ НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В НАНЕСЕНИИ УЩЕРБА ВАШЕЙ СТРАНЕ. МЫ ХОТИМ ОДНОГО - ЧТОБЫ НАС НИКТО НЕ ТРОГАЛ И ЧТОБЫ МЫ ЖИЛИ В МИРЕ.
Я НЕ ДАВАЛ РАЗРЕШЕНИЯ НА ПРОВЕДЕНИЕ НИКАКИХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВ АМЕРИКАНСКИХ ВОЙСК ИЛИ АМЕРИКАНСКИХ ГРАЖДАН, А ВЫ УГРОЖАЕТЕ НАМ. ЕСЛИ ВЫ НАПАДЕТЕ НА НАС, МЫ БУДЕМ ВЫНУЖДЕНЫ НАНЕСТИ ОТВЕТНЫЙ УДАР И ПОГИБНУТ МИЛЛИОНЫ ЛЮДЕЙ. НЕУЖЕЛИ ВСЕ ЭТО БУДЕТ НЕСЧАСТНЫМ СЛУЧАЕМ? ВЫ СТОИТЕ ПЕРЕД ВЫБОРОМ. Я НЕ МОГУ ОСТАНОВИТЬ
– По крайней мере из Москвы все еще поступают такие телеграммы, - заметил Гудли.
– Да уж, теперь жди неприятностей. Такое сообщение совсем свалит нашего президента с катушек, - произнес Райан.– Вне всякого сомнения. Нельзя говорить неуравновешенному человеку, что он теряет рассудок...
– Райан, говорит Дарлинг.
Райан прямо-таки бросился к кнопке связи.
– Слушаю, господин вице-президент.
– Он не стал слушать меня, а затем поступила эта новая телеграмма, и его реакция на нее была очень плохой.
– Сэр, вы можете установить связь - открытый канал - со штабом стратегический авиации?
– Боюсь, что нет, Райан. Они соединены селекторной связью с НОРАД и Кэмп-Дэвидом. Джек, президент чувствует свою уязвимость в Кэмп-Дэвиде и боится.., понимаете...
– Ну и что? Мы все испуганы, верно?
Наступила короткая пауза, и Райану пришло в голову, что Дарлинг чувствует себя виноватым из-за того, что он сам находится в относительной безопасности.
***
В Рокки-Флэтс образцы радиоактивных осадков поместили внутрь гамма-спектрометра. Для подготовки к анализу потребовалось больше времени, чем предполагали, - в оборудовании были замечены кое-какие неполадки. Операторы работали под прикрытием экранирующего щита, пользуясь перчатками на свинцовой подкладке и длинными щипцами, чтобы извлекать образцы из свинцового ведра. Они ждали, пока техник включит спектрометр.
– Отлично, это хороший образец с очень высокой радиоактивностью.
У спектрометра было два дисплея. Первый показывал результаты измерений энергии фотоэлектронов, возникающих в результате гамма-облучения внутри спектрометра. Результаты дублировались принтером. Точное энергетическое состояние фотоэлектронов позволяло опознать как сам элемент, так и изотоп источника. На второй экран поступала графическая информация в виде линии или резких всплесков. Относительная интенсивность различных энергетических уровней, характеризующихся высотой пиков, и определяла соотношение между ними. Для более точных измерений понадобилось бы поместить образец в небольшой реактор для реактивации, но пока необходимости в этом не было.
Техник переключил аппарат на канал облучения бета-частицами.
– Эй, вы только посмотрите на линию трития! Какова, по-вашему, мощность этого устройства?
– Меньше пятнадцати.
– Да, сюда поместили огромное количество трития, док, а взгляните сюда!
Техник сделал пометку в своем блокноте и снова переключил спектрометр на гамма-облучение.
– Все ясно.., плутоний, часть 239, есть и 240; нептуний, америций, гадолиний, кюрий, прометий, уран - оба изотопа, 235
– Шипучка, - заметил один из членов группы по чрезвычайным ядерным ситуациям, глядя на цифры.– Перед нами остатки шипучки. Это была не атомная бомба. Столько трития... Боже, это наверняка должно было быть двухступенчатым устройством - для форсированной атомной бомбы слишком сложно, - ну конечно, это термоядерное устройство!
Техник отрегулировал приборы для тонкой наводки.
– Посмотрите, как смешаны 239- и 240-й...
– Ну-ка, дай книгу!
Напротив спектрометра на полке лежала папка с металлическими кольцами в обложке из красного винила.
– Это - Саванна-ривер, - заметил техник.– У них всегда были трудности с гадолинием.., в Хэнфорде - другое дело.., там вырабатывают слишком много прометия.
– Ты что, свихнулся?
– Положитесь на меня, - сказал техник.– Моя диссертация освещает проблемы заражения на заводах, производящих плутоний. Вот цифры!
И он начал называть их одну за другой.
Член группы нашел индекс, затем снова вернулся к странице.
– Действительно, очень близко! Очень! Ну-ка, что там говорится о гадолинии?
– Ноль, запятая, ноль пять на восемь на десять в минус седьмой плюс-минус ноль, запятая, ноль ноль два.
– Боже милосердный!– Он повернул книгу к себе.
– Саванна-ривер... Но это невозможно!
– Тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год. Удачный год. Это наш проклятый плутоний.
Старший сотрудник группы поборол недоверие, отступив перед очевидными фактами.
– Соедините меня с Вашингтоном.
– Не могу, - сказал техник, уточняя результаты измерений.– Междугородная связь отключена.
– Где Ларри?
– В Пресвитерианской больнице на бульваре Авроры, работает с парнями из ФБР. Я записал номер его телефона на клочке бумаги в углу. По-моему, он связывается с Вашингтоном через ФБР.
***
– Мюррей слушает.
– Это Хоскинс. Я только что получил результаты анализа из Рокки-Флэтс, Дэн, это кажется каким-то сумасшествием, но сотрудник группы по чрезвычайным ситуациям утверждает, что в бомбе использовался американский плутоний. Я попросил его провести еще одну проверку, повторный анализ. Он сделал это и сказал, что результаты те же самые. Плутоний произведен на заводе в Саванна-ривер в феврале 1968 года, на реакторе типа К. У них самые точные сведения, он утверждает, что они могут даже сказать, в какой части реактора произведен плутоний: для меня все это темный лес, но он - официальный эксперт.
– Черт побери, но как я сумею убедить в этом кого-нибудь, Уолт?
– Дэн, я передаю тебе его слова.
– Мне нужно поговорить с ним.
– Телефонные линии отключены, неужели забыл? Но я могу подвезти его сюда, в отделение ФБР, через несколько минут.
– Давай - и побыстрее.
***
– Слушаю, Дэн.
– Джек, сотрудник группы по чрезвычайным ситуациям только что говорил со мной из нашего отделения в Денвере. Расщепляемый материал в бомбе был американского производства.