Все страхи мира
Шрифт:
Но американцы не хотели помочь этому. Почему — этого он не мог понять. Им нужно увидеть, что Нармонов ведёт страну в тупик, по пути, который идёт в никуда… или, может быть, на край бездонной пропасти.
Если американцы не хотят оказать помощь, то в его силах принудить их к этому. Именно по этой причине он и согласился на вербовку, которую осуществила Мэри Фоули.
В Москве было ещё раннее утро, но Кадышев был человеком, уже давно приучившим себя обходиться несколькими часами короткого сна. Он отпечатал своё сообщение на старой, тяжёлой, но зато почти беззвучной пишущей машинке. Уже много раз он пользовался одной и той же лентой, так что установить, что было напечатано на ней, стало невозможно,
Агент Спинакер мог не принимать таких мер предосторожности. КГБ получил приказ не беспокоить народных депутатов. Гардеробщица переложила письмо к себе в карман и вскоре передала его человеку, имени которого она не знала. Мужчина, выйдя из здания, поехал к себе на работу. Спустя ещё два часа письмо оказалось в кармане уже другого мужчины, направляющегося в аэропорт. Там он поднялся в «Боинг-747», вылетающий в Нью-Йорк.
— Куда отвезти вас теперь, доктор? — спросил шофёр.
— Поезжайте куда угодно.
— Что?
— Нам нужно поговорить, — ответил Каминский.
— О чём?
— Мне известно, что вы из КГБ, — заметил врач.
— Доктор, — засмеялся шофёр, — я водитель и работаю в посольстве.
— Справка о состоянии вашего здоровья подписана доктором Фёдором Ильичом Григорьевым. Он служит в КГБ. Мы вместе кончали медицинский институт. Продолжать?
— Вы сообщили кому-нибудь об этом?
— Нет, конечно.
Шофёр вздохнул. Ничего не поделаешь.
— О чём вы хотите поговорить со мной?
— Вы из иностранного управления КГБ?
Увернуться от такого вопроса невозможно.
— Да. Надеюсь, у вас действительно важное дело.
— Может быть. Мне нужно, чтобы кто-то прилетел из Москвы. У меня больной с очень необычной формой лёгочного заболевания.
— А почему это должно интересовать Москву?
— Похожее заболевание мне уже встречалось — это был рабочий из Белоярска. Там произошёл несчастный случай. Меня пригласили в качестве консультанта.
— Вот как? А что находится в Белоярске?
— Там собирают атомное оружие.
Водитель притормозил.
— Вы это серьёзно?
— Не исключаю, что заболевание может иметь и другое происхождение, но мне необходимо провести специальные анализы. Если этот проект осуществляется в Сирии, нам откажут в помощи. Поэтому требуется специальное оборудование из Москвы.
— Насколько это срочно?
— Мой пациент никуда не денется, разве что в могилу. Боюсь, что его состояние безнадёжно.
— Мне придётся поговорить с резидентом. Он вернётся не раньше воскресенья.
— Время терпит.
Глава 32
Завершение
— Нужна моя помощь? — спросил Расселл.
— Спасибо, Марвин, но я предпочёл бы работать один, чтобы меня ничто не отвлекало, — ответил Госн.
— Понимаю. Если понадоблюсь, крикни.
Ибрагим надел свою самую тёплую одежду и вышел на мороз. Падал густой снег. Он, разумеется, видел снег в Ливане, но там всё было по-другому. Снегопад начался всего полчаса назад, а слой на земле был уже больше трех сантиметров. Северный ветер дул сильнее, чем ему приходилось испытывать раньше, и пронизал его до костей, пока он миновал метров шестьдесят до амбара. Видимость ограничивалась
Картонный короб, скрывавший устройство от посторонних взглядов, не был закреплён, и он снял его очень легко. Под коробом находился металлический кожух; шкалы, циферблаты, клавиши делали его похожим на коммерческий видеомагнитофон. Замаскировать бомбу таким образом предложил Гюнтер Бок, и они купили наружный корпус видеомагнитофона как металлолом у сирийской телевизионной компании. Дверцы, встроенные в металлический корпус, почти идеально удовлетворяли требованиям Госна, а значительное пространство внутри позволило установить там на случай необходимости вакуум-насос. Госн сразу убедился, что он не потребуется. Прибор, составлявший часть корпуса бомбы, показал, что внутрь не просочилось и частицы воздуха. Это не было чем-то удивительным — Госн на самом деле был искусным сварщиком, как он и сказал покойному герру Фромму, — и тем не менее оказалось приятным. Затем он проверил батареи. Их было три, все новенькие, никель-кадмиевые, и все три, как это было видно на испытательном приборе, несли полный заряд. Часовой механизм находился рядом с батареями. Убедившись, что клеммы механизма отсоединены, Госн сверил время — часы были заранее установлены на местный часовой пояс — со своими часами и увидел, что одни из них — скорее всего его собственные — отстают на три секунды. Для целей операции это не имело значения. Три бокала, поставленные внутри ящика, чтобы убедиться, что с устройством во время транспортировки не обходились неосторожно, были невредимы. Как и надеялся Госн, при перевозке действительно принимались меры предосторожности.
— Ты готов, дружище, — тихо произнёс Госн. Он закрыл дверцу, предназначенную для осмотра устройства, убедился в том, что она надёжно заперта, и поставил на прежнее место картонный короб. Затем, подув на замёрзшие руки, он вернулся в дом.
— Не повлияет ли на наши планы погода? — спросил Куати.
— За этим снегопадом надвигается второй. Думаю, нам нужно отправляться завтра вечером, перед его началом. Второй снегопад не продлится долго, метеорологи говорят, что снега выпадет дюйма на два. Если мы отправимся после окончания первого снегопада, до начала второго дороги будут в порядке. Тогда мы разместимся в мотеле и будем ждать нужного часа.
— Превосходно. А фургон?
— Я займусь окраской сегодня, как только установлю обогреватели. Там работы всего на пару часов. Шаблоны у меня готовы, — сказал Расселл, допивая кофе. — Погрузим бомбу после того, как я закончу окраску, ладно?
— Сколько нужно времени, чтобы краска высохла? — поинтересовался Госн.
— Не больше трех часов. Мне хочется, чтобы всё выглядело хорошо.
— Да, ты прав, Марвин.
Собирая грязную посуду, Расселл рассмеялся.
— Интересно, что подумают те, кто снимал кинофильм? — Он повернулся и увидел их озадаченные лица.
— Разве Гюнтер не рассказал вам? — спросил Марвин. На лицах арабов он увидел недоумение. — Я видел однажды этот фильм по телевизору — «Чёрное воскресенье». Какому-то парню пришла в голову мысль убить всех зрителей, пришедших на Суперкубок, с дирижабля.
— Ты шутишь, — заметил Куати.
— Нет. Они устанавливают мощное взрывное устройство под дирижаблем, но израильтяне узнают об этом, и агенты ЦРУ успевают спасти зрителей в последний момент — знаете, как это обычно бывает в кино. С моими предками это обычно делает кавалерия — они врываются и убивают всех этих свирепых индейцев.