Все страхи мира
Шрифт:
— Ну хорошо, теперь мы одни и вы можете кричать на меня.
Джек сделал знак, разрешая курить.
— Кричать — за что?
— За глупое предположение.
— Да какое же оно глупое? Ты первый высказал его. И, между прочим, хорошо поработал.
— Но не обнаружил ничего, что было бы достойно внимания, — проворчал гарвардец.
— Это верно, зато искал в нужных местах.
— Если это действительно важные данные, какова вероятность найти подтверждение из других источников? — спросил Гудли.
— Пятьдесят на пятьдесят, может быть, шестьдесят процентов, не больше. Мэри Пэт совершенно права. Мы получаем от Спинакера информацию,
— Нет.
— Считай, они появились. Просмотри все свои записи и напиши заключение, хорошее и обоснованное. — Райан постучал пальцем по столу. — Оно понадобится мне утром в понедельник.
— Почему именно я?
— Потому что ты внутренне честный и беспристрастный человек, Бен. Когда ты изучаешь проблему, то делаешь это глубоко и тщательно.
— Но вы никогда не соглашаетесь с моими выводами! — запротестовал Гудли.
— Да, я принимаю их не слишком часто, но ты обосновываешь свои заключения первоклассным материалом. Не бывает, чтобы кто-то был всё время прав. И наоборот, не может быть, чтобы кто-то всё время ошибался. Важным является сам процесс, а также интеллектуальная дисциплина — именно в этом ваше достоинство, доктор Гудли. Надеюсь, вам нравится жизнь в Вашингтоне. Я собираюсь предложить вам работать здесь постоянно. Сейчас мы создаём специальную группу в штате разведывательного управления. Её обязанностью будет всегда выступать с противоположных позиций, нечто вроде нашей собственной команды «Б», и она будет отчитываться непосредственно перед заместителем директора ЦРУ. Вы займёте пост заместителя руководителя русской секции. Справитесь? Обдумайте это тщательно, Бен, — поспешно добавил Джек. — Команда «А» будет всё время критиковать вас. Кроме того, придётся много работать за невысокое жалованье, а в конце рабочего дня вы не испытаете чувства глубокого удовлетворения. Но к вам станет поступать масса интересной информации, и время от времени на вас будут обращать внимание. В общем, заключение, которое я прошу написать, — что-то вроде вступительного экзамена — если вас интересует моё предложение. Мне всё равно, к каким выводам вы придёте, я всего лишь хочу получить мнение человека, которое можно сравнить с другими точками зрения. Ну, согласны?
Гудли заколебался. Он не знал, что ответить. Боже мой, неужели это конец его карьеры? Но он не мог отказаться от предложения, верно? Он вздохнул и заговорил.
— Я должен о чём-то рассказать вам.
— Давайте.
— Когда доктор Эллиот послала меня сюда…
— Ваша задача заключалась в том, чтобы критиковать меня. Да, это мне известно. — На лице Райана появилась удовлетворённая улыбка. — А ловко я вас перевербовал, а?
— Джек, все не так просто… она хотела, чтобы я провёл проверку вашей деятельности… постарался найти материалы, которые можно использовать против вас.
Лицо Райана застыло.
— Ну и?..
Гудли покраснел, но быстро продолжил:
— И я выполнил её задание. Я проверил ваше личное дело, узнал о расследовании, проведённом комиссией по ценным бумагам и биржевым операциям, а также сообщил о других финансовых делах — фонде для семьи Циммеров и прочем. —
— Узнали что-нибудь?
— О вас? Да, конечно. Вы — хороший босс. Маркус — ленивый кретин, но в костюме выглядит неплохо. Лиз Эллиот — самодовольная и злопамятная стерва, ей нравится манипулировать людьми. Мной она воспользовалась в качестве ищейки. И я действительно многое узнал. Никогда, никогда больше я не сделаю ничего подобного. Сэр, мне не приходилось просить прощения — ни разу в жизни и ни у кого, — но я должен был рассказать вам, об этом. Вы имеете право знать.
В течение целой минуты Райан смотрел в глаза молодого человека, стоящего перед ним, ожидая, что тот отведёт взгляд, оценивая, из какого материала он сделан. Наконец Джек погасил свою сигарету в пепельнице и сказал:
— Позаботься, Бен, чтобы это было хорошо обоснованное заключение.
— Постараюсь написать его как можно лучше.
— Я уже не сомневаюсь в этом, доктор Гудли.
— Итак? — спросил президент Фаулер.
— Господин президент. Спинакер докладывает, что определённое количество тактических ядерных боеголовок, без сомнения, исчезло со складов Советской Армии и КГБ прилагает отчаянные усилия, чтобы отыскать их.
— Где?
— По всей Европе, включая сам Советский Союз. Предположительно КГБ лояльно настроен по отношению к Нармонову, по крайней мере некоторая его часть — таково мнение самого Нармонова, наш агент, однако, думает по-другому. Советские военные настроены против Нармонова; Спинакер пишет, что нельзя исключить серьёзную вероятность военного переворота, но Нармонов не предпринимает твёрдых мер для подавления этой оппозиции. Вероятность шантажа действительно велика. Если сообщение нашего агента достоверно, может произойти быстрое перемещение власти в другие руки и последствия этого невозможно оценить.
— Каково ваше мнение? — спросил Деннис Банкер спокойным голосом.
— Эксперты в Лэнгли пришли к общему мнению, что на эти сведения можно положиться. Мы начинаем тщательную проверку всего, что может иметь отношение к этой проблеме. Два лучших специалиста по этому вопросу — не считая тех, что служат у нас, — работают в Принстоне и Беркли. В понедельник они приедут в Лэнгли, чтобы ознакомиться с новой информацией.
— Когда вы придёте к окончательному заключению? — спросил госсекретарь Талбот.
— Всё зависит от того, что вы имеете в виду под словом «окончательный». К концу будущей недели в нашем распоряжении будут предварительные выводы. Чтобы прийти к окончательному заключению, нам потребуется время. Я сделал попытку проверить полученные нами сведения через британских коллег, но им про это ничего не известно.
— Где могут оказаться эти боеголовки? — спросила Лиз Эллиот.
— Россия — огромная страна, — покачал головой Райан.
— А наш мир — ещё больше, — заметил Банкер. — Какова ваша наихудшая оценка?
— Мы ещё даже не принялись за эту работу, — ответил Джек. — Когда речь идёт об исчезнувшем ядерном оружии, наихудшая оценка может оказаться очень плохой.
— Есть ли основания полагать, что угроза направлена против нас? — спросил Фаулер.
— Нет, господин президент. Советские военные — вполне разумные люди, а это стало бы действиями безумцев.
— Ваша вера в разум людей, одетых в военную форму, трогательна, — послышался голос Лиз Эллиот. — Вы действительно считаете их военных разумнее наших?