Все тенали бороговы...
Шрифт:
– Новые туфли. Как тебе?
– Да здравствует преступность!
– пробормотал Парадин рассеянно. Что? Туфли? Не сейчас. Дай закончить коктейль. У меня был тяжелый день.
– Экзамены?
– Ага. Пламенная юность, жаждущая обрести зрелость. Пусть они все провалятся. Подальше, в ад. Аминь!
– Я хочу маслину, - сказала Джейн.
– Знаю, - сказал Парадин уныло.
– Я уж и не помню, когда сам ее ел. Я имею в виду, в мартини. Даже если я кладу в твой стакан полдюжины, тебе все равно мало.
– Мне нужна твоя. Кровные узы. Символ. Поэтому.
Парадин мрачно взглянул на нее и скрестил длинные ноги:
– Ты говоришь, как мои студенты.
– Честно говоря, не вижу смысла учить этих мартышек философии. Они уже не в том возрасте. У них уже сформировались и привычки, и образ мышления. Они ужасно консервативны, хотя, конечно, ни за что в этом не признаются. Философию могут постичь совсем зрелые люди либо младенцы вроде Эммы и Скотта.
– Ну, Скотти к себе в студенты не вербуй, - попросила Джейн, - он еще не созрел для доктора философии. Мне вундеркинды ни к чему, особенно если это мой собственный сын. Дай свою маслину.
– Уж Скотти-то, наверно, справился бы лучше, чем Бетти Доусон, проворчал Парадин.
– И он угас пятилетним стариком, выжив из ума, - продекламировала Джейн торжественно, - дай свою маслину.
– На. Кстати, туфли мне нравятся.
– Спасибо. А вот и Розали. Обедать?
– Все готово, мисс Парадин, - сказала Розали, появляясь на пороге. Я позову мисс Эмму и мистера Скотти.
– Я сам.
– Парадин высунул голову в соседнюю комнату и закричал:
– Дети! Сюда, обедать!
Вниз по лестнице зашлепали маленькие ноги. Показался Скотт, приглаженный и сияющий, с торчащим вверх непокорным вихром. За ним Эмма, которая осторожно передвигалась по ступенькам. На полпути ей надоело спускаться прямо, она села и продолжала путь по-обезьяньи, усердно пересчитывая ступеньки маленьким задиком. Парадин, зачарованный этой сценой, смотрел не отрываясь, как вдруг почувствовал сильный толчок. Это налетел на него сын.
– Здорово, папка!
– завопил Скотт.
Парадин выпрямился и взглянул на сына с достоинством.
– Сам здорово. Помоги мне подойти к столу. Ты мне вывихнул минимум одно бедро.
Но Скотт уже ворвался в соседнюю комнату, где в порыве эмоций наступил на туфли, пробормотал извинение и кинулся к своему месту за столом. Парадин, идя за ним с Эммой, крепко уцепившейся короткой пухлой ручкой за его палец, поднял бровь.
– Интересно, что у этого шалопая на уме?
– Наверно, ничего хорошего, - вздохнула Джейн.
– Здравствуй, милый. Ну-ка, посмотрим твои уши.
Обед проходил спокойно, пока Парадин не взглянул случайно на тарелку Скотта.
– Привет, это еще что? Болен? Или за завтраком объелся?
Скотт задумчиво досмотрел на стоящую перед ним еду.
– Я уже съел сколько мне было нужно, пап, - объяснил он.
– Ты обычно ешь сколько в тебя влезет и даже больше, - сказал Парадин.
– Я знаю, мальчики, когда растут, должны съедать в день тонны пищи, а ты сегодня не в порядке. Плохо себя чувствуешь?
– Н-нет. Честно, я съел столько, сколько мне нужно.
– Сколько хотелось?
– Ну да. Я ем по-другому.
– Этому вас в школе учили?
– спросила Джейн.
Скотт торжественно покачал головой.
– Никто меня не учил. Я сам обнаружил. Мне плевотина помогает.
– Попробуй объяснить снова, - предложил Парадин.
– Это слово не годится.
– Ну... слюна. Так?
– Ага. Больше пепсина? Что, Джейн, в слюне есть пепсин? Я что-то не помню.
– В моей есть яд, - вставила Джейн.
– Опять Розали оставила комки в картофельном пюре.
Но Парадин заинтересовался.
– Ты хочешь сказать, что извлекаешь из пищи все, что можно, - без отходов - и меньше ешь?
Скотт подумал.
– Наверно, так. Это не просто плев... слюна. Я вроде бы определяю, сколько положить в рот за один раз, и чего с чем. Не знаю, делаю, и все.
– Хм-м, - сказал Парадин, решив позднее это проверить, - довольно революционная мысль.
– У детей часто бывают нелепые идеи, но эта могла быть не такой уж абсурдной. Он поджал губы: - Я думаю, постепенно люди научатся есть совершенно иначе - я имею в виду, как есть, а не только что именно. То есть какую именно пищу. Джейн, наш сын проявляет признаки гениальности.
– Да?
– Он сейчас высказал очень интересное соображение о диетике. Ты сам до него додумался, Скотт?
– Ну конечно, - сказал мальчик, сам искренне в это веря.
– А каким образом?
– Ну, я...
– Скотт замялся.
– Не знаю. Да это ерунда, наверно.
Парадин почему-то был разочарован.
– Но ведь...
– Плюну! Плюну!
– вдруг завизжала Эмма в неожиданном приступе озорства и попыталась выполнить свою угрозу, но лишь закапала слюной нагрудник.
Пока Джейн с безропотным видом увещевала и приводила дочь в порядок, Парадин разглядывал Скотта с удивлением и любопытством. Но дальше события стали развиваться только после обеда, в гостиной.
– Уроки задали?
– Н-нетт, - сказал Скотт, виновато краснея. Чтобы скрыть смущение, он вынул из кармана один из предметов, которые нашел в Коробке, и стал расправлять его. Это оказалось нечто вроде четок с нанизанными бусами. Парадин сначала не заметил их, но Эмма увидела. Она захотела поиграть с ними.