Все возможно, детка
Шрифт:
С моей точки зрения, вне зависимости от моих политических симпатий, премьер — это такой человек, который имеет полное право заявить перед любой аудиторией все, что угодно: например, что ему нравится печенка с луком или что больше всего на свете он любит играть на дудуке. Другое дело, что пристрастие нашего нынешнего премьера к игре на гитаре уже ни для кого не новость; по-моему, он упоминает об этом в каждом интервью. Обратив внимание Джо на этот факт, я получил весьма аргументированную отповедь.
— У среднего обывателя память короткая, — заявила моя собеседница. — И потом, перед молодежной аудиторией нам следует сделать упор на то, что премьер-министр играет именно на электрогитаре, а не на каком-нибудь там деревянном старье в ансамбле с испанскими кастаньетами, как это делают всякие старые хрычи. Молодежь от этого зевает
Я продолжал благоговейно кивать и соглашаться, раздумывая при этом, не пора ли уже выразить свое восхищение, расцеловав Джо в задницу. Впрочем, довольно быстро она дала мне понять, что считает аудиенцию законченной.
Вот сижу я дома, пишу дневник и все не могу поверить, что именно мне, Саму Беллу, выпала удача стать творческим руководителем историче ского телевизионного события: встречи самого премьер-министра в прямом эфире с представителями поколения Next. Мы с Тревором провели остаток дня, пытаясь придумать хлесткий, привлекающий внимание заголовок для рекламных роликов. Мысль Тревора все время крутилась вокруг одной и той же конструкции: «Премьер-министр встречается с маленьким народом», но, по-моему, это уже перегиб. Зрителей такой заголовок, может, и привлечет, но, пожалуй, они подумают, что премьер намерен встретиться с гномами.
Должен признать, что вся эта затея заставила меня полностью изменить отношение к моей работе. Я имею в виду, что, работай я где-нибудь на частном канале, мне ни за что не предложили бы организовать передачу с участием самого премьер-министра. И потом, мне только что пришла в голову мысль, что теперь, имея некоторое представление о потайных пружинах, приводящих в движение сложный механизм канцелярии на Даунинг-стрит, я бы мог написать сценарий политического триллера. Не беда, что опыт общения с властными структурами у меня пока еще небольшой. Главное, поймать вдохновение, а дальше дело само пойдет.
Нет, все-таки классно работать на старой доброй Би-би-си. Когда Мудозвон предложит мне работу, я смогу небрежно отказаться. Еще не хватало, чтобы я у этого урода кусок хлеба клянчил.
Дорогая Пенни.
Ты только представь себе! Сегодня Сэм почти что был на приеме у премьер-министра. Когда он мне рассказал, я ушам своим не поверила. Вот это действительно круто. Я просто горжусь им. Вообрази только: я, оказывается, замужем за человеком, у которого есть дела с самыми высокопоставленными людьми в нашей стране, и судя по тому, как он мне описал, дела эти он ведет на редкость успешно. Единственное, что меня во всей этой истории немного огорчает, — это тот факт, что если у нас так и не будет детей, то мне даже некому будет в старости рассказывать, как их папа однажды чуть было не встретился с премьер-министром. Нет, все, нужно брать себя в руки и гнать прочь такие мысли.
Дорогой я.
Сегодня — очередная хорошая новость. Мне дали добро на то, чтобы я «организовал» сдачу анализа спермы на дому! Да-да, оказывается, сперматозоиды, если держать их в тепле, выживают вне пределов человеческого организма (неважно, чьего) в течение примерно часа. Если за это время я сумею доставить искомую субстанцию в клинику, то для анализа не имеет никакого значения, где именно я соскреб эту субстанцию с кулачка в баночку. Отличная новость.
После работы я заехал к доктору Куперу и взял у него специальную простерилизованную баночку (не в чайной же чашке везти анализ в лабораторию). Проще, конечно, было бы приобрести точно такую же в аптеке, но я просто не представляю, как можно попросить какую-нибудь шестнадцатилетнюю девчонку-продавщицу продать баночку для спермы. Доктор Купер решил воспользоваться предоставившейся ему возможностью обеспечить меня полным набором советов и консультаций. Он поинтересовался, в курсе ли я, каким именно образом следует получать нужный для анализа материал. На это я заметил, что еще не впал в маразм и вполне в состоянии вспомнить, как это делается, хотя, возможно, некоторые важные детали в моем организме успели слегка заржаветь (как-никак, а прошло уже три или даже четыре дня с тех пор, как я в последний раз играл соло на однострунной бас-гитаре). Чтобы окончательно успокоить доктора, я заверил его, что все пройдет (или, правильнее сказать, выйдет) должным образом.
Должен признаться, вариант «домашней мастурбации» пришелся мне как нельзя по душе. Во-первых, я вроде
Дорогая моя Пенни, подружка по переписке!
Сэм просто возгордился выданной ему баночкой и носится с ней как с писаной торбой. После долгой суеты он водрузил ее на каминную полку в гостиной. Ни дать, ни взять — приз, выигранный в дартс где-нибудь в ближайшем пабе. Надеюсь, у него хватит ума не заняться добыванием материала для анализа прямо здесь. По-моему, ванная больше подходит для этой цели. Я, кстати, строго-настрого велела ему представлять себе не кого-нибудь, а только меня, когда он будет заниматься этим делом. Вообще, если отбросить шутки в сторону, должна признаться, что мне все это совершенно не нравится.
Сегодня я удочерила маленькую гориллу. Ее зовут Гертруда. Объявление о том, что можно стать ее приемными родителями, я вычитала в газете, которую купила в Кэмдене. Нет, конечно, никто не приведет Гертруду к вам на дом, но за 90 фунтов вам пришлют ее фотографию и сер тификат об удочерении. Таких, как Гертруда (то есть этот вид обезьян), на всей планете осталось всего 650 экземпляров. Господи, что же мы делаем с этим миром? Это просто ужасно.
Когда я рассказала обо всем Сэму, он посмотрел на меня этаким понимающим и сочувственным взглядом, отчего я, конечно, взбесилась, потому что мой поступок был продиктован только моей гражданской позицией и высоким уровнем экологического сознания. И ничем иным! Впрочем, надо сказать, что Гертруда на фотографии получилась просто очаровашкой: такая маленькая, такая беззащитная, такая прелесть, лапочка. По-моему, потраченные 90 фунтов того стоят.
Дорогой идиот.
Сегодня на работе все обернулось немного не так, как я того ожидал. «Немного не так» на самом деле означает, что я оказался в полном дерьме. Осознавать это особенно тяжело, учитывая то состояние эйфории, в котором я находился после своего триумфа на Даунинг-стрит.
Сижу я, значит, на работе и пытаюсь вникнуть в суть заявки на игровое шоу, присланной, естественно, Эйденом Фьюметом от одного из его «гениальных» комиков. Чушь, конечно, редкостная; Более того, чушь абсолютная и потому еще более гнетущая. Если не ошибаюсь, суть игры состоит в том, что участники должны угадать своего партнера, нюхая носки других игроков и рассматривая их выставленные в дыры в специальной стенке голые задницы. По мнению автора, особую пикантность должно привносить участие гомосексуальных и лесбийских пар. Более того, как утверждается в заявке, это свидетельствует о важности, альтернативности и продвинутой привлекательности столь блестящей идеи.
В общем, я уже было занес привычным движением штампик с надписью: «Интересно, но скорее подходит Пятому каналу», чтобы раз и навсегда поставить для себя крест на этом идиотском предложении, как вдруг зазвонил телефон. Старательно делая вид, что ее ничто не смущает, Дафна сообщила, что со мной хочет поговорить некто, назвавшийся Мудозвоном. «Отлично», — мелькнуло у меня в голове. Мудозвон всегда относился ко мне несколько покровительственно и чуть свысока, и я как никогда обрадовался возможности сообщить ему, что больше не позиционирую себя как участника рынка рабочей силы, занимающегося активным поиском. С какой радостью я пошлю его искать себе хороших редакторов где- нибудь в другом месте! «Вот-так то, старина Мудозвон, — скажу я ему, — упустил ты редкий кадр для своего канала. Знаешь, что мне предложили на родимой Би-би-си? Я теперь с подачи, кстати, не кого-нибудь, а главного редактора-координатора канала, назначен эксклюзивным продюсером программ с участием премьер-министра. Сам понимаешь, от добра добра не ищут, и с Би-би-си мне уходить нет никакого резона».