Все закручено
Шрифт:
— Знаешь, что я больше всего люблю в хлопьях Cookie Crisp? — смотрит он на свою ложку.
Никогда не видела, чтобы человек поглощал столько хлопьев. Клянусь, если бы я не готовила, мы бы питались только ими.
Я проглатываю свой йогурт — Dannon Light&Fit. Рекламы не врут, он на самом деле вкусный. Клубнично-банановый — самый лучший.
— Что?
— По форме они как печеньки. Так что они не просто классные, но еще у меня чувство, что я мщу своим родителям за то, они заставляли меня есть чертову овсянку первую половину моей жизни.
Поэт
Я открываю рот, чтобы подразнить его, но тут же его закрываю, потому что мое горло, словно молнией поражает приступ тошноты. Я прочищаю горло и подношу тыльную сторону ладони к своим губам.
— Кейт? Ты в порядке?
Когда я пытаюсь ответить, мой желудок совершает такое сальто, которому бы позавидовала сама Надя Команечи. [10]
Меня сейчас стошнит.
А я это ненавижу.
До сих пор, если у меня кишечный вирус, я сижу на телефоне со своей мамой, которая отвлекает меня разговором от рвотных позывов.
10
Надя Команечи — знаменитая румынская гимнастка.
Я не успею добраться до ванны, поэтому я бросаюсь к кухонной раковине. Пока весь мой завтрак выходит наружу, Дрю удерживает прядки моих волос, которые выбились из моего хвоста.
Мне хочется сказать ему, чтобы он ушел, но к горлу опять подступает рвота. Некоторые женщины не испытывают проблем, чтобы пойти в ванну, пустить газы или рыгать перед своим бойфрендом.
Я не одна из них.
Может, это глупо, но если вдруг я умру, мне не хочется, чтобы последнее воспоминание обо мне у Дрю было то, как я сижу в туалете.
Или в данном случае блюю в раковину.
У него добрый голос. Успокаивающий.
— Все хорошо… расслабься. Все в порядке.
Когда кажется, что худшее уже позади, Дрю передает мне влажное бумажное полотенце. Потом смотрит в сток раковины.
— Ну, какое разноцветное.
Мой голос хрипит.
— Я так и знала, что подхвачу грипп.
— Похоже на то.
Я качаю головой.
— У меня нет времени болеть. У меня сегодня встреча с Робинсон.
Энн Робинсон — это клиентка, которую я обрабатывала месяцами. Старая аристократка, и я делаю акцент на слове «старая». Сколько ей, девяносто пять. Если я сегодня с ней не подпишусь, то может оказаться поздно, в прямом смысле слова, чтобы подписаться с ней вообще.
— Малыш, ты больна. И я не думаю, что миссис Робинсон впечатлится, если ты блеванешь ей прям на ее старинную брошку. Тебе повезло, что у тебя есть гениальный парень, который прекрасно держится в напряженных ситуациях. Давай мне папку, я пойду на встречу. Все будет хорошо.
Он берет меня в охапку.
— Дрю, нет…
Он меня обрывает.
— Нет. Никакого ворчанья. Не хочу этого слышать. Я уложу тебя в постель.
Я слабо улыбаюсь.
Дрю укладывает
Кажется, он поцеловал меня в лоб, но я не уверена. Потому что уже засыпаю.
Три часа спустя, я выхожу из лифта на 40 этаже нашего офисного здания.
Мой желудок пуст, но после хорошего сна, я проснулась, чувствуя себя лучше. Свежей. Готовая захватить мир и Энн Робинсон. Я прохожу к маленькому конференц-залу и заглядываю через стекло.
Вы видите Дрю? Сидящего рядом с маленькой седой женщиной в кресле-каталке? Пока он разговаривает с ее законным представителем, который сидит с другой стороны стола, руки миссис Робинсон исчезают под столом.
И секундой позже Дрю дергается, будто получил электрошок.
Старые женщины западают на Дрю.
Это просто невероятно.
Он смеряет миссис Робинсон жестким взглядом. А она всего лишь ведет своими бровями вверх. Потом он закатывает свои глаза, перед тем, как посмотреть в сторону, но при этом замечает меня.
Дрю извиняется и выходит в коридор, его лицо светится чувством облегчения.
— Ради всего святого, слава Богу, ты здесь.
Я расплываюсь в улыбке.
— Я не знаю, кажется, миссис Робинсон наслаждается твоей компанией.
— Да, если она попытается насладиться ей еще больше, я точно приколю ее руки степлером к столу.
Потом он оглядывает меня, обеспокоенно.
— Не думай, что я не схожу с ума от радости видеть тебя, потому что так и есть. Но что ты здесь делаешь? Ты должна быть в кровати.
Я пожимаю плечами.
— Должно быть просто недомогание. Сейчас я чувствую себя хорошо.
Дрю берет в ладони мое лицо, трогает мой лоб, проверяя, нет ли у меня жара.
— Ты уверена?
— Да, в полном порядке.
Он кивает, но взгляд у него подозрительный, не совсем убежденный.
— Ладно. О, сегодня у нас ужин в доме моих родителей. Думаешь, ты сможешь пойти или мне лучше отменить?
Ужин у Эвансов всегда интересное событие.
— Думаю, я буду в порядке, чтобы пойти.
Он отдает мне папку по Робинсон.
— Ладно. Они трепещут от твоих инвестиционных стратегий. Уже все мокрые и распластались в ожидании, когда ты их прижучишь.
Его образы слегка меня отвлекают.
— Фу, как противно, Дрю.
Он невозмутим.
— Плевать, — потом он меня быстренько целует. — Иди, сделай их, красотка.
Он уходит, а я вхожу в конференц-зал, чтобы заключить сделку.
Так, до вас уже начинает доходить, не так ли? Проблема, общая картина? Я знаю, это заняло какое-то время, но мы подходим к сути.
Наслаждайтесь хорошими временами, пока есть такая возможность, — они не продлятся слишком долго.
Причина, по которой я вам все это рассказываю, в том, чтобы вы поняли, почему я была так шокирована. Насколько неожиданно, неумышленно, на самом деле все это было.