Все закручено
Шрифт:
— Дядя Дрю?
— Да, милая?
— Откуда берутся дети?
Дрю нисколько не мешкаясь:
— От Бога.
Я узнала основы, когда мне было одиннадцать. Моя мама придерживалась взглядов «навсегда оставайся моей маленькой девочкой и никогда не занимайся сексом». Амелия Уоррен, наоборот, более чем хотела заполнить пробелы. Она хотела, чтобы ее дочь Доллорес и я владели информацией. И были готовы. К тринадцати годам, мы могли натянуть презерватив на банан быстрее
Чтобы вы не делали, не позволяйте своим детям узнать о деторождении из «То самое видео». Узнать о тычинках и пестиках все равно, что узнать, что Санты не существует — постепенно дети об этом узнают, но это будет воспринять легче, когда это исходит от вас.
Маккензи кивает и возвращается к своей гитаре. Пока не…
— Дядя Дрю.
— Да, Маккензи?
— Ребенок растет у мамы в животике, так?
— Вроде того.
— А как… именно он туда попадает?
Дрю проводит пальцами по своим губам, обдумывая ответ.
А я задерживаю дыхание.
— Ну, ты знаешь, вот когда ты рисуешь? И ты смешиваешь голубой и красный? И у тебя получается…
— Фиолетовый!
— Отлично, да, у тебя получается фиолетовый. Вот и с детьми примерно также. Немного голубой краски от папы, немного красной от мамы, хорошо перемешать вместе, и бум — ты получаешь нового человека. Надеюсь не фиолетового, но если тетя Долорес замешана? Все возможно!
Долорес показывает Дрю средний палец за спиной у Маккензи.
Маккензи кивает. И продолжает перебирать струны. В течение целой минуты.
— Дядя Дрю?
— Даа?
— Как голубая краска от папы попадает в красную к маме?
Дрю поднимает вверх брови. Он заикается.
— Как… как она… попадает туда?
Макензи жестикулирует своей рукой.
— Ну, да. Может доктор ей делает укол с голубой краской? Или мама глотает голубую краску?
Мэтью улыбается.
— Только если папе очень сильно повезет.
Долорес дает ему подзатыльник. Но круглые голубые глаза Маккензи продолжают смотреть на Дрю, ожидая ответа.
Он открывает свой рот.
А потом закрывает.
Потом опять начинает.
А потом останавливается.
Наконец, словно прыгая «бомбочкой» в бассейн в первый весенний день, он рискует.
— Ну… мама и папа занимаются сексом.
Совершенно точно. Александра прибьет его. В этот раз по-настоящему. Я стану вдовой, еще не успев стать женой.
Лицо Маккензи сморщилось в замешательстве.
— Что такое секс?
— Секс это как получаются дети.
Она на мгновение задумывается. А потом кивает.
— О. Хорошо.
Ух ты!
А я думала, что это выпускные экзамены в школе были сложными.
Дрю
В комнату входит Александра. Сейчас она кажется счастливой, сейчас, когда она доказала Стивену, что его «стальное оружие» можно продавить. Она вся светится.
— Чем мы тут занимаемся?
Дрю невинно улыбается.
— Разговариваем о красках.
Александра улыбается и гладит свою дочь по волосам.
Когда Маккензи добавляет.
— И сексе.
Рука Александры останавливается.
— Погоди… что?
Дрю наклоняется и шепчет мне на ухо.
— Наверно, сейчас нам стоит отсюда уйти.
Как только за нами закрывается дверь, мы слышим:
— Дрю!
И Александра больше не кажется счастливой.
Наконец, подают ужин. Сам процесс поедания пищи проходит спокойно, но во время десерта, Александра стучит своей ложкой по бокалу.
— Пожалуйста, все, можно минуточку внимания?
Она широко улыбается Стивену, а потом продолжает.
— Маккензи хочет сделать объявление.
Маккензи забирается на свой стул и заявляет:
— Мои мама и папа занимались сексом.
За столом гробовая тишина.
Пока Мэтью не поднимает свой бокал
— Поздравляю, Стивен. Это как Комета Галлея, случается раз в 75 лет?
Долорес смеется.
А Джон прочищает свое горло. Неловко.
— Это… это… очень мило, дорогая.
Потом в разговор решает вступить Фрэнк.
— Секс — это хорошо. Заставляет соблюдать режим. Я стараюсь заниматься сексом по крайней мере три раза в неделю. Не то чтобы моя Эстель настолько похотлива, но за сорок лет брака, у нее ни разу не болела голова.
Эстель гордо улыбается, сидя рядом с ним.
А Мэтью закрывает свое лицо руками.
Остальные из нас просто таращимся, с выпученными глазами, слегка открытыми ртами.
До тех пор, пока Дрю не закидывает голову назад и не начинает смеяться.
— Просто великолепно.
Он вытирает глаза, практически мокрые от слез.
Александра качает головой.
— Подождите. Есть еще кое-что. Продолжай, Маккензи.
Маккензи закатывает глаза.
— Ну, это значит, что скоро у них будет ребенок, конечно же. Я буду старшей сестрой.
Отовсюду посыпались поздравления. Энн прослезилась, когда обнимала свою дочь.
— Я так счастлива за вас, дорогая.
Дрю поднимается и с нежностью обнимает свою сестру.
— Поздравляю, Лекс.