Все закручено
Шрифт:
Да, я прошла курс психологии в школе.
Но суть в том, что вместо того, чтобы пойти туда и порушить все ожидания той Блондинки, чего мне и хочется, я встаю с места.
— Я иду домой.
Долорес моргает.
— Что? Почему?
Потом она видит мое лицо.
— Что придурок натворил сейчас?
Вот вам совет, если вы злитесь на важного для вас человека, не рассказывайте своим подругам. Потому что после того, как вы его простите? Они этого не забудут никогда.
Я вам рекомендую нажаловаться его семье. Они уже в курсе всех его отрицательных, эгоистичных,
Я качаю головой.
— Ничего. Я просто… устала.
Она на такое не покупается. И ее взгляд падает туда, куда все еще смотрю я. Длинноногая откидываю свою голову назад и смеется. У нее идеальные жемчужно-белые зубы. Что-то они у нее не погнили от булемии.
Пока что.
Долорес поворачивается к своему мужу.
— Мэтью, сходи забери своего друга. Пока я не сходила. Тогда тебе понадобится швабра, чтобы собрать его.
Я упрямо вздергиваю вверх свой подбородок.
— Нет, Мэтью, не надо. Очевидно, что Дрю счастлив находиться там, где он сейчас. Зачем его этого лишать?
Глупо? Возможно.
Мэтью смотрит то на меня, то на Долорес. Потом его взгляд устремляется в сторону Дрю.
Ди-Ди так хорошо его натренировала. Она и Переводчика с Собачьего [8] заставит чувствовать себя виноватым.
Я обнимаю ее на прощание.
— Позвоню тебе завтра.
И потом направляюсь к выходу, не оглядываясь назад.
Я никогда не жила сама по себе.
В восемнадцать я ушла из родительского дома в общежитие. На втором курсе Билли приехал ко мне и Долорес в Пенсильванию, и мы снимали в аренду большой дом без ремонта, но за пределами кампуса с четырьмя другими студентами. Крыша протекала и отопление неисправное, но арендная плата была приемлемой.
8
Цезарь Миллан — мексикано-американский профессиональный тренер собак, широко известен своей телевизионной серией «Переводчик с собачьего».
После того, как Долорес уехала в Нью-Йорк, а я все еще оставалась в Уортоне, Билли и я подыскали себе местечко. Потом мы тоже переехали в город, ну а остальное вы знаете.
Зачем я вам это рассказываю?
Потому что я не настолько независима, как кажется. Я одна из тех женщин. Которые включают дома везде свет, если остаются в нем одни. Которые идут ночевать к своим друзьям, если их парень уехал из города.
Я никогда не оставалась одна. Никогда не была без парня. Это одна из причин, почему мы с Билли продержались так долго. Потому что я предпочитала исчерпавшие себя отношения, чем вообще никаких.
Когда я возвращаюсь домой, то иду сразу в спальню и переодеваюсь в майку и пижамные вишневые штаны. Когда заканчиваю смывать со своего лица макияж, слышу как открывается и закрывается входная дверь.
— Кейт?
Я не отвечаю.
Слышу, как он идет по
— Эй. Почему ты ушла? Я вернулся назад с выпивкой, а Долорес начала швырять в меня кубики льда, обзывая дерьмом.
Я не смотрю ему в глаза. А голос у меня отстраненный. Пренебрежительный.
— Я устала.
Почему бы мне просто ему не сказать, что меня беспокоит? Потому что в такие вот игры играют женщины. Мы хотим, что бы это вытягивали из нас. Показали, что вам интересно. Это проверка, что бы посмотреть, насколько вы переживаете.
Дрю идет за мной в спальню.
— Почему ты не дождалась меня? Я бы поехал с тобой.
Поднимаю на него свои глаза. Лицо мое стянуто, тело напряжено, я готова к сражению.
— Ты, наоборот, был занят.
Он смотрит вниз, пряча глаза. Пытается расшифровать мои слова. Потом сдается.
— О чем ты говоришь?
Объясняю, специально для него.
— Блондинка, Дрю. В баре?
Он смеряет меня любопытным взглядом.
— А что с ней?
— Ты мне скажи. Ты ее трахал?
Дрю фыркает.
— Конечно, я ее не трахал. Я ушел через две минуты после тебя. Мы оба знаем, что обычно я держусь намного дольше. Или тебе стоит напомнить?
Нет, он не такой болван, каким кажется. На самом деле, он ведет себя даже по-умному. Пытается быть забавным. Сексуальным. Хочет отвлечь меня.
Так обычно он и поступает. И обычно это срабатывает. Но не сегодня.
— Ты когда-нибудь с ней спал?
Дрю проводит рукой себе за шеей.
— Ты действительно хочешь, чтобы я ответил?
Это большое жирное «да», на той случай, если вам интересно.
Я всплескиваю руками.
— Конечно! Конечно, ты ее трахал. Боже упаси, если мы хоть раз куда-нибудь пойдем, и ты не встретишь кого-нибудь, в ком еще не побывал твой член! Не говоря уже о том, что ты и половины из них не помнишь.
Дрю прищуривает глаза.
— Так что же? Тебя бесит, когда я их не помню, или когда помню? Просвети меня, Кейт, чтобы я мог закатить тебе скандал, на который ты явно напрашиваешься.
Я беру свой крем для тела и быстро растираю его себе по рукам.
— Я не хочу скандала, просто интересно знать, почему ты ее запомнил.
Дрю пожимает плечами, и его тон становится нейтральным.
— Она модель. Ее реклама висит посреди Таймс Сквер. Довольно трудно забыть лицо, которое ты видишь практически каждый день.
И такое заставляет меня чувствовать себя намного легче.
— Очень мило. Почему ты тогда здесь? Почему бы тебе не вернуться и не отыскать свою модельку, если она так много для тебя значит?
Какая-то маленькая часть меня понимает, что я веду себя неразумно, но мой гнев, словно оползень, если уже попер, то его не сдержать.
Дрю смотрит на меня так, будто я сошла с ума, и протягивает свои руки.
— Она ничего для меня не значит. Ты это знаешь. С какого хрена ты вообще это взяла?