Все зависит от нас
Шрифт:
Гек занял позицию у носового MG, а катер по большой дуге стал заходить к берегу. На крыше рубки зажёгся небольшой прожектор, который высветил камыши и кусты на берегу. Людей пока не видно, но и до места боя ещё метров двести плыть. Пару минут было тихо, слышна была только трескотня автоматов да пулемётов, а потом с берега саданули очередью и мы как-то сразу оказались в центре событий.
Прожектор светил куда-то в лес, и Леха включился в работу. Поливая короткими, злыми очередями только ему видимые цели, он азартно матерился, заставляя меня завистливо подпрыгивать на месте. Катер подходил носом, поэтому с кормовой установки работать было не с руки. Но ничего, сейчас он развернётся против течения, и я тоже поучаствую.
— Мужики, мать-перемать, здесь Колдун, здесь Колдун! Катер наш! Катер наш! Сейчас подойдём к берегу, готовьтесь к посадке! Мы отсечём фрицев пулемётами! Здесь Колдун! Му….
Тут я сорвал голос. Прокашлялся и уже гораздо сиплее продолжал верещать дальше:
— Суки! Вы же, прендегасты, по своим мочите! Здесь Колдун! Маму вашу через семь коромысел!
C берега сквозь стрельбу донёсся голос:
— Кого на прошлой неделе прокуратура арестовала?
О! Похоже, услышали и теперь проверяются. А на той неделе мужики из 6-го отдела СМЕРШ действительно за-брали замполита сто семнадцатого полка, за то, что этот мудак, пользуясь отсутствием командира, решил сам порулить подразделением и угробил почти целый батальон. Этот козёл слабоумный орден решил получить внепланово, вот теперь ему самому вышка в полный рост светит.
А сама история в узких кругах получила широкую огласку. Так вопрошавшему и прокричал в ответ:
— Замполита сто семнадцатой! Слышите?! Замполита!
— Поняли! Прикрывайте, ребята!
Катер уже стал носом против течения, и работать могли обе пулемётные установки. Прожектор светил нормально, только вот в кустах всё равно ни фига видно не было, поэтому стал стрелять по вспышкам выстрелов.
Ага! Не ндравится! Сразу в нескольких местах из леса стартанули красные ракеты. Ха! Это немчура судорожно свои позиции обозначает. Вот они, наверное, недоумков катерников кроют, которые с целями разобраться не могут и поэтому активно сокращают поголовье ягдкоманды. Кстати, даже если фрицы мои вопли и услышали, то за шумом пальбы наверняка толком не разобрали, что же я ору. Тем более призывы на русском перемежал предложениями о сдаче по-немецки. Патрульник уже подошёл к самому берегу и остановился метрах в десяти от камышей.
Почти сразу с небольшого обрывчика кубарем скатились три фигуры, с размаху плюхнувшиеся в воду. Я одним глазом следил за ними, продолжая работать почти без перерыва, молясь, чтобы пулемёт не заклинило. Гек со своей стороны тоже не отставал. Загонщики, похоже, стали понимать, что всё пошло как-то не так, и по катеру начали активно шлёпать пули. А вот вам в ответ, не хотите?! Блин, видно не хотят, потому как по бронещитку со звоном защёлкало. Но Балуев уже помогал пловцам взобраться на борт. Потом он крикнул:
— Всё, больше никого не будет!
И катер, взревев мотором, начал разворот. С берега по нам продолжали вести огонь, и мы постреляли ещё пару минут, после чего, развернувшись по течению, так наддали, что почти сразу проскочили за небольшую излучину, которую в этом месте делала река. Всё… теперь можно посмотреть, кого мы вытащили.
А спасти получилось даже не ребят с терроргруппы, а шустриков из глубинной разведки. Вроде даже одного из них в штабе фронта видел. Имени не знаю, но морда — точно знакомая. Когда я подошёл на нос катера, они мокрыми лягушками развалились на крохотной палубе, перед рубкой и пытались отдышаться.
Старший, со знакомой физиономией, при виде меня тяжело поднялся и, протянув руку, представился:
— Армейская разведка. Позывной Кубик, звать Слава.
— Вольный стрелок. Позывной Колдун. Звать Илья.
Небольшого роста, но крепко сбитый, с ломаными ушами борца Слава только ухмыльнулся:
— Слыхал я про Колдуна. Да и живьём тебя видеть доводилось. Ты с каким-то майором у нас оберста забирал
Действительно, мы с Серёгой как-то у ГРУшников немецкого полковника для беседы одалживали. Колычев ещё нас упирал — мол, армейцы скоро генералов начнут таскать, а мы ему всё какую-то шваль подсовываем… Точно, там я Славку и видел! Только мельком. Тогда ведь всё больше с их старшим — Марковым — дела имели. Но вот острохарактерные уши я запомнил, поэтому и узнал сразу. Кубик, обращаясь уже ко всем, продолжил:
— А вообще, мужики, слов нет — с того света нас вытянули. Если бы не вы, всех бы эсэсовцы на том берегу положили, это к гадалке не ходи. Я, как катер увидел, подумал — всё… Уже и гранату приготовил… А тут вдруг позывной знакомый с него орать стали… Как вы тут вообще оказались?
— Долго рассказывать. Ты лучше скажи — вас вхолостую гоняли или что-то нарыть смогли?
— Ещё как смогли!
Разведчик вытащил заткнутую за ремень планшетку и, достав мокрую карту, осторожно расстелил её на каком-то железном ящике, присобаченном к палубе, приказав:
— Палатку!
— Стоп!
Я тормознул его бойца, готового накрыть нас капающей плащ-палаткой, и, забрав сей сухой девайс у Лехи, накрыл нас, включив фонарик. Кубик на это смущённо хрюкнул:
— Извини, не подумал… Ладно, смотри сюда. Вот здесь и здесь танки стоят. Численностью до дивизии. Тут их панцергренадеры. За Ракутами мотопехота, сколько — сказать не могу. Больше ничего не успели посмотреть. Там патрулей, как блох на собаке.
— Языка брали?
— Какой на хрен язык? Не было такой возможности. Всё обнаружили путём визуального наблюдения.
— Да ну на фиг! Вы там что — на воздушном шаре летали?
Мокрый Славка умудрился гордо приосаниться, даже стоя раком под брезентом.
— Сначала с деревьев наблюдение вели. Выбрали, какое повыше, и осмотрелись…
— И много вы с дерева насмотрели? Там только один вид мог быть — на соседние верхушки…
— Не скажи… вчера давление какое было?
Я пожал плечами, буркнув, что не барометр, давление определять. Разведчик, многозначительно подняв палец, протянул:
— Во-от… высокое давление было. Вспомни — душно и виски ломило. Мы так прикинули, что такая куча войск в лесу что-то жрать должна. Немцы порядок во всём любят и на сухпае долго сидеть не станут. Куда же они без утреннего кофе? Тем более у себя в тылу. Значит, кухни полевые будут работать. При других раскладах дым от этих кухонь просто рассеивался. А тут он блинами над деревьями висел. Мы Гришку на дерево загнали, он и отсмотрел, есть ли дым вообще и где он скапливается. А потом потихоньку, где ползком, где перебежками, подобрались поближе и начали наблюдение. Гансы, оказывается, технику всю масксетями закрыли, ту, что под деревьями не поместилась. Под копны замаскировали. Следы от танков дёрном прикрывали. И танки у них серьёзные. Помимо «троек» и «четвёрок», много «пантер». Сколько, c уверенностью сказать не могу, но двенадцать «кошек» видел точно. Мы ведь там почти сутки ползали незамеченными. Только всё равно плохо дело кончилось. — Славка помрачнел. — Двоих ребят потеряли. Ваську-радиста сразу срезали и рацию разбили. А Степана уже здесь, на берегу… Правда, при такой плотности патрулей вообще чудо, что нас раньше не обнаружили….
Я выключил фонарь и, скинув накидку, выпрямился:
— Вечная память ребятам. И спасибо тебе за науку. Про дым даже и не думал… А маркировку на «коробочках» не срисовал?
— Обижаешь… новенькие это. Треугольник с тремя точками на нескольких «четвёрках» разглядел хорошо.
М-да… ещё бы знать, как Роммелевская часть отмаркирована, цены бы нам не было…
— А танки не жёлтые?
Спросил и сразу пожалел. Необычный цвет танков Славка в первую очередь бы отметил. Просто очень уж хотелось стопудовое подтверждение нашим домыслам получить….