Все женщины – химеры
Шрифт:
Хотя, думаю, если бы оставил, Фицрой бы справиться сумел. Но, конечно, не с отрядом.
Впрочем, с отрядом и я бы не сумел, вися на веревке.
Палец так привычно подал команду убрать рожки, что я даже удивился себе, будто я в этом мире и родился.
Леска заскользила вниз, втягиваясь в рулетку, я дождался, когда с силой щелкнет крюк, сейчас со втянутыми рожками он не крупнее маслины.
Глава 7
Выйдя из темноты, я начал всматриваться в следы, хотя мы договаривались, что Фицрой поведет Рундельштотта по прямой в сторону королевства Нижних Долин.
Что-то во мне происходит, какая-то гормональная ломка, некий второй пубертатный период, но следы отыскал очень быстро, вот уж не думал, что способен и на такое, все-таки хорошо, что среди предков были и питекантропы, потому я такая разносторонняя личность.
Пробежал в лунном свете где-то минут двадцать, вздрогнул с головы до ног, когда из темноты раздался замогильный голос:
– Это я, Фицрой!.. Не шарахни по мне своей нечистой магией…
Он вышел из-за кустов, темный и закапюшоненный, я сказал с облегчением:
– Фу, а я уже за тебя боялся…
Он сказал с неодобрением:
– Ломишься, как лось на водопой. Давай вон к тем деревьям, видишь березы? За ними и тебя ждет конь.
– Украл?
Он пожал плечами.
– А было когда покупать?
– Какой ты нехороший, – сказал я с удовольствием. – Гореть тебе в аду. У вас тут ад есть?
– Тут нет, – ответил он, – а подальше… да, еще какой. Давай быстрее.
Под толстым стволом дерева Рундельштотт дремлет, прислонившись спиной, Фицрой потеребил его за плечо.
– Мастер! Пора вставать.
Рундельштотт медленно открыл глаза, мутные и с красными прожилками, но они сразу прояснились, как только рассмотрел, что это не фигура Фицроя двоится, а нас в самом деле двое.
– Юджин!.. Я уже начал беспокоиться. Что-то ты стал таким медленным.
– Да что вы все, – сказал я, – быстрее меня ни одна мышь не удирает! А когда обедать зовут, то я вообще всегда первый.
Фицрой переспросил:
– А что, он когда-то был шустрее?
Рундельштотт отмахнулся.
– Я смотрю на то, что он может. Когда настоящий. А сейчас двигается, как муха на морозе.
– Мдя, – промычал я. Украденный и для меня конь уже оседлан, оставалось только потуже подтянуть подпругу, но и это сделал Фицрой, пока я привязывал за седлом мешок с винтовкой.
Я поднялся в седло, так как Фицрой подсадил Рундельштотта.
– Готовы, черепахи?
Фицрой, не отвечая, послал коня в сторону кромки леса.
Я снова пропустил их вперед, Фицрой достаточно опытен, ощутит неприятности за милю, а явных засад быть не должно, опасаться нужно как раз погони.
Хорошо бы оставить на дороге парочку мин, это задержало бы погоню, но, увы, ничего, кроме винтовки, плюс пистолеты, что хороши в одиночных схватках, но не защитят от пущенной арбалетной стрелы в голову или парочки стрел с тетивы даже неумелых лучников.
Да, наше нижнее белье, так я решил называть горнолыжный костюм, смягчит удар арбалетной стрелы и меча, но могут остаться кровоподтеки, слыхал о случаях, когда слишком уж понадеялись…
Я держался стремя в стремя с Рундельштоттом, старался узнать побольше о королевстве Антриаса и о самом короле, о котором столько слухов.
Рундельштотт, что значит кабинетный ученый, об окружающем мире знает удивительно мало, а его похитители вообще не разговаривали при нем о короле и его планах.
В какой-то момент холодный ветерок прошелся по моей шкуре, я дернулся и завертел головой. Деревья впереди на дороге странно и очень одинаково изогнулись, словно весь лес нарисован на гигантском холсте, который небрежно дернули сбоку. За пару секунд все вернулось на свои места, но тут же лес и даже далекие горы выгнулись серединой вбок, только вершинки и комли остались на местах.
Фицрой тоже заметил, но сразу же посмотрел на Рундельштотта, потом на меня.
Я сказал раздраженно:
– Это не я точно!
– Тогда старик?
Я помотал головой.
– Может, природный феномен?.. Мастер, вы такое уже видели?
Рундельштотт проговорил дрогнувшим голосом:
– Нет, никогда… но читал, что такое бывает, когда новичок произносит заклятие Рагнера… Это очень опасно, но в первую очередь для того, кто им пользуется.
– Да пошел он в задницу, – крикнул я. – С миром что?
Он покачал головой.
– Мир восстанавливается, как его ни растягивай. А вот тому, кто пытается заполучить власть…
Я охнул:
– Над миром?
Он поморщился.
– Над его частью. Этот недоумок наверняка где-то близко.
– Я думал, – сказал я, – чародеи такой мощи должны быть… ну, умными. Это же грубая сила не от ума, а умная сила… гм… от магии?
Он вздохнул, покачал головой.
– Не всегда. Иногда каким-то недоумкам просто везет. Например, удается расшифровать какое-нибудь древнее заклятие, что оказывается очень мощным.
Фицрой взглянул на меня, сказал лицемерно:
– Ну зачем уж так откровенно… Наш Юджин не совсем уж и конченый недоумок, у него бывают проблески. Хотя он и не научился у вас такой великой… гм, мудростью это не назовешь, да и удивился бы я безмерно, если бы Юджин мудрствовал, но кое-что почерпнул, почерпнул…
Рундельштотт взглянул на меня чуточку беспомощно.
– Почерпнул, – подтвердил я. – Наш мастер в силу своей гениальности бывает рассеян, то правду скажет, то как пользоваться заклятием объяснит невзначай…