Все жизни текут
Шрифт:
Глава 1. Моя семья и первые страхи
Сколько помню себя, я жила с бабушкой в маленьком красивом домике,
обшитом тёсом. Три небольшие оконца весело смотрели на восток, на юг и на запад.
Ленточка жёлтеньких и красненьких цветочков окантовывала домик.
Возле юго-западного угла приютился низкорослый кустик мальвы с мелкими фиолетовыми цветочками. Домик окружён чужими огородами.
На улицу вела длинная тропинка, выложенная деревянными досочками.
Историю моей семьи я знаю по рассказам взрослых. Но без неё
Вновь решалась моя судьба. Все были в сборе, сидели за круглым столом.
Мама – красавица, голубоглазая блондинка, – мой новый папа, его отец и мать и бабушка. Я, как всегда, сидела на коленях у бабушки. К этому времени мой старший братик Валерик умер от воспаления лёгких.
Бабушка обратилась с просьбой ко всем: отдать меня ей на воспитание.
Совет решил полюбовно, что так будет лучше для всех. И так в два года я оказалась у бабушки. А мнение малолетки? Моего мнения никто не спрашивал. Я стала жить-поживать в маленьком домике.
Как вы уже знаете, отца моего убили. Велось следствие, но результатов не дало.
Бабушка знала убийцу отца, ей сарафанное радио сообщило. Можете представить. Женщина, побитая мужем. Она однажды с воплями выскочила из дома:
«Ты Погодина убил, а теперь меня хочешь убить!»
Слово не воробей: вылетит – не поймаешь. Бабушке тут же всё донесли.
И она без суда и следствия стала преследовать этого мужчину. Выслеживать и устраивать скандалы. Вот под эту раздачу я и попала. Мне было года два-три, но я помню один слишком яркий эпизод. Я помню бабушку в белом платочке, с белой сумкой и со мной. Отчётливо помню угол дома, открытое окно парикмахерской.
У распахнутого окна сидел мужчина, и бабушка начала кричать.
О чём она голосила, я не знаю. Она в полный голос кричит, я громко реву.
Кругом толпа людей. Так повторялось несколько раз, с той только разницей, что происходило в разных местах. Это были мои первые осознанные страхи.
Говорят, что эта семья вскоре уехала.
С тех пор я никогда не слышала от бабушки ни криков, ни ссор с соседями, ни тем более со мной. Высокая, худощавая, в неизменном белом платочке, бабушка всегда была тиха, спокойна, словно все эмоции она выплеснула на углу у парикмахерской.
Она мне до семи лет пела колыбельные. Вспоминая колыбельные песни, я сразу вспоминаю морщинки грусти возле её глаз, тёплые руки.
– Луна споёт нам песенку, давай послушаем, – ласково говорила бабушка.
Тихим нежным голосом она запевала.
«Баю-баю-баиньки,
Я скатаю валенки,
Я скатаю валенки,
Небольшие, маленьки –
Люсеньке по ножке,
Бегать по дорожке».
Я частенько спрашивала: «Нам сегодня звездочки будут петь или луна?»
Она отвечала, что сегодня звёздочки.
«Баю-баюшки-баю,
Века долгого сулю,
Века долгого,
Да росту полного».
А «буку» мы вместе прогоняли на сарай. Я долго верила, что вместе с бабушкой для меня поют луна и звёздочки.
Бабушка заложила во мне доброе отношение к миру, любовь к окружающему. А ещё научила быть благодарной этому миру. Без назидания и морали.
Просто она часто повторяла:
– Благодарю, силы небесные.
Хорошо живём. Всё есть.
Крыша над головой, еда и одежда.
Благодарю тебя, Господи.
Я пишу эти строки, и по щекам моим текут слёзы, но это слёзы воспоминания и благодарности.
Глава 2. Почему стул называется стулом?
Первый класс. В садик я не ходила, а мир детей постигала на улице. Росла самостоятельным ребёнком. До школы я гуляла где хотела, как вздумается. Но все мои хотелки были обыкновенные: другая улица, школьная площадка (школа через дорогу от дома). Ключей на шее не носила. Зачем? Бабушка всегда дома.
Любимая моя игра была с пупсиком (маленькая куколка), конечно, девочка.
Пупсик жил весело. Его постоянно тискали, укладывали, перекладывали. Пупсик –
мой друг. Ему доверялись самые потаённые секреты. В ванночке он купался по несколько раз в день, в кроватке спал. Мой пупсик – первая модница. Платья мы куклам шили сами
(вот где развивалось воображение и талант). Я беру очередной лоскуток материала. Кручу. Верчу. Прикидываю. Ура! Вариант найден. Лоскуток перегибаю, кружочек по центру вырезаю. Новое платье готово. Ах! Нет, нужен ещё поясок. Плетём из ниточек косичку, и поясок готов. Сегодня у нас выход в люди, пупсик будет сверкать новыми нарядами. Мы пупсиков носили друг к другу, играли, общались.
Приближался конец августа. Мы всё реже играли в куклы. Старшие дети только и говорили о школе, играли в школу. Мне доставалась роль послушной ученицы.
Школьники меня просвещают: «Завтра надо идти записываться в первый класс».
День этот выпал на воскресенье. Солнышко светит и зовёт: «Вставай. Вставай. Пора».
С беспокойством вскакиваю с постели. Опоздали записаться в школу. Бегаю по комнате, вокруг дома. Никого. А надо сказать, по воскресеньям бабушка ходила на рынок
покупать молоко, сметану, творог на неделю. Я, конечно, об этом забыла.
«Где бабушка? – думаю я. – В школу, наверное, пошла, а ведь договаривались вместе идти. Побегу записываться».
Помню как сейчас, один класс расположен прямо по лестнице, другой направо.
Кругом красивые дети, в белых бантиках и в весёлых башмачках стоят вместе с озабоченными родителями. Бабушки нет.
На дверях класса большими буквами написано: «1 «А» класс».
Стоит шум, гам. Многие склонились к учителю. И я змейкой пролезла между взрослыми.
Учительница смеётся и говорит: